История частной жизни. Том 1

То же самое можно было бы сказать и о стариках, как мы видели, столь малочисленных и столь бесполезных, если они не были seniores — старейшинами, властителями, главами кланов, племен, родов или крупных благородных семейств. В том, что Брунхильда прожила больше семидесяти лет, усматривали дьявольский промысел, который должно было нейтрализовать при помощи смертной казни; то же обстоятельство, что Карл Великий дожил до шестидесяти семи лет, доказывало, сколь велико было оказанное ему божественное покровительство. Во всяком случае, старик приемлем, только если он ведет себя как человек зрелый, способный постоянно контролировать свои силы. В противном случае ему не оставалось ничего другого, кроме как преподносить дары аббатству — с тем чтобы впоследствии в обмен на это иметь возможность туда удалиться и обрести надежный приют на старости лет. Так, в некоторых контрактах оговаривалось количество хлеба, вина или пива и даже одежда, которую они должны будут получать. В каролингскую эпоху матрикулы очень часто включали только старух и стариков (nonnones). Зато в варварских правдах не было ни одной статьи, касающейся пожилых людей… хотя это может объясняться тем фактом, что настоящие старики, в сегодняшнем понимании этого слова, судя по всему, были — особенно в эпоху Меровингов — весьма немногочисленны. Дети же, как мы видели, напротив, составляли большинство в обществе, в котором молодость была доминирующей характеристикой. Бедные (pauperes) и немощные, как тогда говорили, то есть дети и женщины, были самой многочисленной группой. Вероятно, их должно было быть три четверти всего населения! Такая диспропорция по отношению к численности взрослых мужчин предопределяла существование очень широкой семейной структуры, охватывавшей дальних родственников, вдов, малолетних сирот, племянников или племянниц, а также рабов мужского и женского пола, и все они были подчинены власти мужчины, который принадлежал к одной из ветвей (stirps), линий большого рода, клана или династии, древней и знаменитой. Эта обширная система, которую одни называют «большой семьей», другие «патриархальной семьей» и которую писатели Раннего Средневековья называли familia, представляет собой сложную общность с многочисленными ответвлениями, основной функцией которой была защита всех ее членов.

Семья — защита и кандалы

Салическая правда уточняет, что человек не имеет права на защиту, если не является частью рода. «Если кто захочет отказаться от родства, он должен явиться на судебное заседание и там, в присутствии судьи или сотника, сломать над своей головой четыре ольховых ветки и бросить их на четыре стороны. Затем он должен поклясться, что отказывается от какой бы то ни было защиты, от наследства и от любого имущества членов своей семьи. Если потом кто–нибудь из его родственников умрет или будет убит, он не получит от него ни наследства, ни виры. Если же сам он умрет или будет убит, наследство его и вира перейдут не к родственникам, а в казну». Таким образом, франкская семья была самым настоящим юридическим лицом и выполняла прежде всего защитную функцию — ценой жесткого подчинения. Индивид, проявивший неповиновение, ломал над головой ветки ольхи — дерева несчастий, которое растет вблизи болот и сгорает так быстро, что не дает согреться, — чтобы предотвратить катастрофу, которая неминуемо должна была постигнуть его. Считалось, что этот языческий обряд поможет избежать внезапной или насильственной смерти. Но за выраженными здесь страхами угадывается мрачная реальность. В отличие от римской семьи, основанной на браке, которая могла ограничиваться сосуществованием под одной крышей бабок и дедов, родителей, детей и рабов благодаря более сильной социальной защищенности, семья франкская или к югу от Луары — семья, на которую оказывали влияние представления кельтов и германцев, обязательно должна была быть значительной по численности, чтобы жизнь и наследство могли быть переданы последующим поколениям. Такова была цена нежелания понимать значимость общественного блага — семья разрасталась за рамки кровного родства за счет родства приемного и вассалитета.

Рис. 33. План поселения Гладбах, VII–VIII века. Вокруг большого дома «зального» типа располагаются хижины, хлебные амбары, силосные ямы. Все большие дома обнесены изгородями (Бонн, Ландсмузеум)