История частной жизни. Том 2. Европа от феодализма до Ренессанса

Перейдем, пожалуй, к самому важному сюжету. Множество возможностей проявлять и поддерживать солидарность, свойственную «расширенной» частной сфере, предоставляет совместная трапеза. Стаканчик вина, предложенный посетителю в гостиной, едва ли способен установить между людьми прочные связи, но нередко представляется повод попировать в гостях у соседа: отпраздновать, например, доставку ему нового вина (см. Саккетти). Ничто не мешает привести на пирушку совсем незнакомых людей. Пригласить гостей наверх, на обед означает проявить более родственные чувства. Подобное гостеприимство, нередко оказываемое родственникам, друзьям, соседям, составляющим «широкую» частную среду, — но не всем, учитывая интимность атмосферы, которую оно подразумевает, — распространяется на узкий круг лиц (если речь не идет о многолюдных роскошных пирах). Священники любят принимать прихожан и хорошо их угощать: ведь если верить книгам, все они — веселые гуляки. В ответ люди охотно приглашают их к себе: именно священника или кюре усаживают во главе стола, в то время как сам хозяин дома садится по правую руку от него, а дальше — его жена и дочери. Семьи могут принимать и художников, которые выполняют их заказ. Связи между домами иногда вынуждают принимать друзей с утра до вечера. Но встречи за трапезой предназначены прежде всего для родственников — например, кузены из семейства Строцци встречаются во время таких сборищ в любое время дня и ночи (Флоренция, ок. 1450).

Если говорить об аристократических кругах, то мобильность, присущая этой среде (путешествия, поездки в загородные имения) и этой эпохе (чума), содействует развитию гостеприимства. Люди ночуют в домах друзей, проводят там Целые недели. В каждом доме есть гостевая спальня, охотно предоставляемая в распоряжение друзей. Та же Алессандра Строцци часто ночует именно в спальне для гостей (например, в 1449 году): и когда останавливается у дочери в Мугелло, и когда гостит у брата или у кузена в их загородном доме. Она и сама принимает гостей. Например, мы видим, как она охотно встречает у себя дома находящегося во Флоренции проездом двоюродного брата мужа, у которого в Неаполе работают два ее сына. Он гостит у нее восемь дней, в течение которых она принимает и кормит толпу родственников, свойственников, друзей, пришедших его поприветствовать, устраивает для него роскошные обеды (Флоренция, 1449). Гостеприимство не остается прерогативой исключительно буржуазии. Простые люди тоже открывают двери своих домов близким и друзьям, насколько позволяют им средства. За неимением гостевой они предоставляют гостям или отдельную постель в общей спальне, или общую постель, или просто охапку соломы в конюшне.

Утверждение «расширенной» частной среды

Разумеется, утверждение «расширенной» частной среды естественным образом соотносится с основными вехами в жизни отдельного человека и всей семьи — событиями, которые способствуют укреплению солидарности. Будущая мать окружена любящей заботой близкой родни; молодую роженицу осыпают подарками (отрезы дорогой ткани, серебряные столовые приборы и т. д.). Рождение некоторых детей празднуется как радостное событие, например появление на свет Бернардо Веллути, шестого ребенка и единственного сына в семье (Флоренция, ок. 1330). Нет никакого сомнения, что в этом «большом праздновании» принимает участие родня младенца. Consort’ов гораздо меньше интересуют крестины, хотя последние часто используются как возможность завязать искусственные родственные связи: соседские, клиентские, деловые, благодаря которым семейство приобретает большинство своих «духовных» родственников, то есть крестных отцов (Флоренция, 1380–1520).