История частной жизни. Том 2. Европа от феодализма до Ренессанса

Он правит суверенно, он держит в своей монопольной власти все домашнее общество. Тем не менее он управляет не один. Ему помогает команда, с которой он должен совещаться, посредническое звено, состоящее из тех, кого в сборниках кутюмов называют seniores, словом, проливающим свет на главную черту внутренней социальной жизни — обязательную подчиненность младших старшим. С другой стороны, настоятель опирается на тех, кто возглавляет различные службы, на должностных лиц. Приор, «первый», — своего рода вице–настоятель, заместитель аббата. Ниже него стоят ответственные за четыре подразделения. За церковь отвечает ризничий, он открывает и закрывает ее в положенные часы, распоряжается богослужебными принадлежностями, всей религиозной утварью, которой пользуется община, отправляя свои специфические обязанности. Камерарий ведает тем, что хранится в самом сердце жилища, в казенной «палате»: он отвечает за финансы и за все, что попадает в монастырь в качестве дара, оброка или приобретается за деньги и что в течение XI–XII веков только увеличивается в объемах: будь то ткани, вино, ценные металлы или деньги — все концентрируется в его руках, а он обеспечивает их разумное перераспределение. Именно камерарий каждую весну обновляет гардероб монахов, а каждую осень, накануне Дня всех святых, — их тюфяки и другие спальные принадлежности; он приобретает подковы для лошадей и бритвы, а также везде, кроме церкви, следит за освещением. Всем, что касается victus, съестных припасов, обычно пополняемых за счет монастырской земли, ведает келарь; распорядитель кладовой, в которой ночует один из монахов и где постоянно горит свет, ежедневно распределяет пайки, ему помогают виночерпий, лабазник, ответственный за зерно (но также и за воду, а значит, за стирку), и коннетабль, отвечающий за то, что представляет элемент светской роскоши в Клюни, — за кавалерию.

Контакты с внешним миром, на которые падает подозрение в нечистоте и которые стоят ниже монашеского достоинства, обеспечивает четвертая служба, ею совместно заведуют гостинник и раздатчик милостыни. Последний распределяет излишки среди нищих, навещает в посаде за монастырскими стенами прикованных к постели больных (кроме женщин — этим занимаются светские слуги под его начальством), в самом монастыре отвечает за содержание восемнадцати бедных пребендариев, то есть пансионеров (присутствие нуждающихся в благотворительности считалось обязательным для любого зажиточного дома), а также за приют странствующих нищих: давать им пристанище — значит оказывать милосердие. Знатных же гостей, выходцев из той же среды, что и монахи, — которых легко опознать по тому признаку, что они путешествуют не пешком, а верхом, — принимают принципиально по–иному: их встречают как друзей и размещают в помещениях, которыми заведует гостинник. В конце XI века в ходе строительной кампании под руководством святого Гуго странноприимный дом превращается во внушительное строение, 135 на 30 футов, поделенное на две части (и тут внезапно проливается свет на то, что нас особенно интересует, — на домашние распорядки в среде светской аристократии): одна часть на сорок тюфяков и сорок индивидуальных отхожих мест — для мужчин, другая — на тридцать спальных и тридцать отхожих мест — для женщин, «графинь и других благородных дам»; между ними располагался рефекторий, где мужчины и женщины встречались за столом: роскошный зал с кубками и скатертями, обслуживаемый многочисленной прислугой, дворецким, поваром, привратником, подручным, который мыл гамаши и приносил воду, погонщиком ослов, который снабжал дровами. Все они были наемными работниками, которыми руководил гостинник — посредник в отношениях с внешним миром, вступающий в контакт с тем, что оскверняет, почему, собственно, на его службе, помимо всего прочего, лежала обязанность заниматься уборкой всех отхожих мест в монастыре.