История частной жизни. Том 2. Европа от феодализма до Ренессанса

Le Jan R. Famille et pouvoir dans le monde franc (VII^е‑XI^е siecles). Essai danthropologie sociale. Paris: Publications de la Sorbonne, 1995.

Lewis A. W. Le Sang royal. La famille capetienne et l’Etat, X^e‑XIV^e siecles / Trad. fr. Paris: Gallimard, 1986.

Morelle L. Mariage et diplomatique: autour de cinq chartes de douaire dans le Laonnais–Soissonnais, 1163–1181 // Bibliotheque de l’Ecole des Chartes 146, 1988. Pp. 225–284.

Platelle H. La violence et ses remedes en Flandre au XI^е siecle // Sacris Erudiri, 20,1971. Pp. 101–173.

Stafford P. La Mutation familiale: A Suitable Case for Caution // The Community, the Family and the Saint: Patterns of Power in Early Medieval Europe / J. Hill, M. Swan (ed.). Turnhout: Brepols, 1998. Pp. 103–125.

White S. Custom, Kinship and Gifts to Saints: the Laudatio Parentum in Western France, 1050–1150. Chapel Hill; London, 1988.

Idem. Feuding and Making Peace in the Touraine around the Year 1100// Traditio. 1986. № 42. Pp. 195–263.

ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ ТОСКАНСКОЙ ЗНАТИ НАКАНУНЕ РЕНЕССАНСА

Эта глава, как и предыдущая, рассказывает о жизни господствующего класса. Но она содержит несравненно больше точных сведений. В самом деле, за три столетия документальный материал, которым располагают историки, значительно увеличился. В качестве объекта исследования, помимо многочисленных памятников материальной культуры — картин, созданных великими художниками, описей, заполнивших нотариальные архивы, — мы выбрали Флоренцию. В этом городе, одном из наиболее передовых для своего времени, сохранились семейные книги, мемуары, размышления профессиональных и доморощенных моралистов, первыми обративших внимание на проблемы частной жизни. Последняя наконец выходит из подполья и обретает собственную историю.

Ж.Д.

Частная среда, отчет и описание

Человек не создан для того, чтобы жить одному (не считая людей со специфическими моделями поведения — монахов, разбойников и т. д.); человек — животное социальное; говоря словами францисканского монаха из Венеции Фра Цаолино, fagli mestiere a vivere con molti[56]. Con molti — жить рядом с другими, не нарушая общественного порядка. Жизнь в обществе предполагает, по мнению все того же Фра Паолино, участие в жизни трех взаимосвязанных сред: большого политического сообщества — города или королевства (или другого территориального образования), сообщества соседей (vicinato) и, наконец, дома. Согласно этой точке зрения, получившей широкое распространение, внутри публичной сферы (города или королевства) постепенно выделяются отдельные автономные группы, которые можно охарактеризовать как частные. Центром такой группы является дом (casa, ostau и т. д.), но пространство частной жизни не замыкается в нем. Оно выходит за пределы семьи и жилища и проникает в более открытую среду — в сообщество vicinato, как его обозначил наш францисканец. Слово vicinato (соседство) подразумевает взаимную солидарность людей, вынужденных ежедневно общаться друг с другом. Каналы, по которым частная жизнь перетекает из дома к соседям, тянутся дальше, множась и принимая различные формы, пока не достигают некоего более обширного сообщества (города, кантона), связующего среды друг с другом. Прежде чем вторгнуться в сферу частной жизни, я попытаюсь найти границу, отделяющую частное от публичного.

Вести частную жизнь означает прежде всего жить у себя дома, в семье. Семья, как известно, представляет собой центр частной жизни. Родной дом, очаг, самое необходимое и дорогое сердцу место, часто воспринимается как особая среда, семейный круг. Согласно тому же Паолино, в семейный круг Должны входить лишь муж, его супруга и их дети — никто больше, за исключением служанки, которая помогает им по Дому; в глазах священника это необходимое условие. Спустя сто двадцать лет Леон Баттиста Альберти изображал семью как такой же узкий круг лиц. Муж, дети, жена, челядь — «вот что называется семьей». Если верить этим моралистам, главную ячейку общества, семью в подлинном смысле слова, представляет супружеская пара. Действительно ли все было так? Была ли семейная пара достаточно самостоятельна в Италии той эпохи?

Семья

Благодаря декларациям, которые должен был подавать каждый налогоплательщик, мы можем получить некоторое представление о составе итальянских домохозяйств начиная с XIV века. В большинстве случаев семья в среднем состояла из четырех человек, после 1348 года это даже стало общим правилом (Болонья, 1395 – 4,30 человека, Тоскана, 1427 – 4,42, Сиена, 1453 – 4,28), но иногда она была меньше (Флоренция, 1427 – 3,80, Лукка, 1411 – 3,91). Эти невысокие показатели относятся, по всей видимости, к семьям, состоящим исключительно из супругов и их детей: отца, матери и двух детей.