История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

В юридических текстах не приводится определения понятия «частная жизнь», это словосочетание употребляется как само собой разумеющееся. Статья 9 Гражданского кодекса: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни». Статья 8 Европейской конвенции по правам человека: «Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции». Статья 12 Всеобщей декларации прав человека: «Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию». Слово «частное», которое словарь «Робер» наивно определяет как место, «куда нет доступа посторонним», не однозначно. Но кое-кто имеет доступ в «частные» помещения казино, в «частные кабинеты» секс-шопов, в туалеты, прежде называвшиеся «частными»: «Частные комнаты для клиентов находятся над частными комнатами продавщиц» (объявление в магазине Bon Marché в Париже, 1871 год). И наоборот, не являются ли визиты уважаемых господ к публичным девкам частью их частной жизни? Родители, которые водят своих детей в те «частные школы», которые заключили контракт на сотрудничество с государством, знают, что расходы по содержанию учебного заведения и жалованье преподавателей оплачиваются налогоплательщиками (и ими самими в том числе). Люди протестуют против налогов, но не отказываются получать пособия. Токвиль набросал портрет государства, который представляется весьма современным: это государство критикуют, но к нему же обращаются за льготами.

«Если государство могущественно, оно нас расплющивает. Если государство слабо, мы погибли» (Поль Валери). «В обществе, сложность которого с неизбежностью проявляется в напряжении между его членами, государство представляется единственной силой, способной навести порядок» (Жорж Бюрдо). Нарастающее вмешательство государства является следствием усложнения общественной жизни. Во времена Людовика XIV никого не волновало здоровье людей. Защита стариков, женщин и детей не интересовала государственный аппарат. Этим занималась церковь, но ее в большей мере заботило их благополучие на том свете, а не на этом. Вездесущие кюре и викарии осуществляли контроль над частной жизнью всех. Вдали от Версаля не было никакого государства. Однако и «либерализма» не существовало. Церковь следила за делами и, посредством исповеди, за намерениями людей. Это доказывает тот факт, что при слабом государстве система может быть если не тоталитарной, то тотализирующей. Применительно к Франции, где государство одновременно обвиняют и в империализме, и в излишней терпимости, стоит рассмотреть это противоречие.