История человеческих жертвоприношений

История не сохранила ни одного случая, когда этот ритуал проводился бы с реальным убийством человека. Но существует очень близкий обряд, который действительно проводился неоднократно и в котором вместо человека с самого начала используется конь. Обряд этот назывался «ашвамедха», и совершать его имел право только царь. Избранный им конь в течение года гарцевал на свободе (его лишь оберегали от общения с кобылицами), причем сам царь и его дружина должны были следовать за животным, принимая изъявления покорности от местных владык или завоевывая их земли. Завершался год сложным ритуалом, включающим убийство коня (на что должно было получить его согласие) и ритуальную близость царицы с его трупом. Потом коня рассекали на части, поджаривали и предлагали различным божествам. Жрецы при этом обряде в отличие от пурушамедхи не только оставались живы, но и получали в качестве награды женщин из царского гарема. Ритуал этот считался очень значимым. В «Шатапатхе-брахмане» говорится: «На самом деле ашвамедха — это все, и тот, кто, будучи брахманом, не знает ничего об ашвамедхе, не знает ничего ни о чем, это не брахман, и он заслуживает того, чтобы его лишили достояния.

Но если практика индийских культов в основном отошла от человеческих жертвоприношений еще в глубокой древности, то в эпосе эта тема освещается часто и подробно, причем не является особой редкостью и добровольное принесение себя в жертву — такие жертвы приносили не только люди, но и существа сверхъестественные. Так, в «Рамаяне» описывается судьба нечестивого царя демонов-ракшасов Раваны, который возмечтал сравниться могуществом со своим сводным братом Куберой. Для того чтобы достичь совершенства, Равана постился тысячу лет, а потом сжег в качестве жертвы все десять своих голов, не оставив ни одной. Впрочем, ему недолго пришлось оставаться безголовым — восхищенный его подвигом Брахма не только вернул подвижнику все его головы, но и даровал неуязвимость от богов и демонов, а еще — способность принимать любой облик по желанию.

В «Матсьяпуране» рассказывается о том, как похожую жертву принес Тарака, сын Ваджранги. Он тоже мечтал о могуществе — оно было необходимо ему для того, чтобы отомстить богу Индре, обидевшему мать Тараки — Варангу. Тарака провел в подвижничестве многие годы. Он поселился в уединенной горной пещере, отказался от пищи и томил свое тело огнем костра и солнечным зноем, а под конец решил принести в жертву Брахме собственное тело. Тарака стал срезать с себя куски плоти и бросать в жертвенный костер. Настал день, когда к ставшему абсолютно бестелесным подвижнику явился сам изумленный Брахма и предложил выбрать любой божественный дар. Сначала Тарака попросил бога о неуязвимости в битвах, но в этом ему было отказано. Взамен Брахма предоставил герою право выбрать себе любую кончину, какую он только пожелает. Тарака подумал, что сумеет таким образом решить вопрос с неуязвимостью, и попросил, чтобы только семидневный младенец мог лишить его жизни. Желание подвижника было исполнено, но его кровавое жертвоприношение оказалось в определенном смысле бесполезным — Тарака действительно пал от руки младенца. Этим младенцем оказался сын Шивы — бог Сканда, который своей палицей снес с плеч голову героя.

Еще один герой индийского эпоса, царь Харишчандра, упомянутый во множестве литературных источников, тоже пытался снискать расположение богов человеческими жертвами, но в отличие от Раваны и Тараки он собирался возложить на алтарь собственного сына. Разные авторы рассказывают об этом по-разному, но в целом дело обстояло примерно следующим образом.

У царя Харишчандры было сто жен, но ни одна не подарила ему наследника. Харишчандра попросил в этом деликатном деле совета у мудреца Нарады, и тот порекомендовал царю обратиться к богу Варуне и пообещать ему своего первенца в жертву. Царь так и сделал, и вскоре у него родился сын, которого назвали Рохита. Варуна немедленно потребовал от царя обещанной жертвы, но Харишчандра отговорился тем, что даже животных приносят в жертву только через десять дней после их рождения. В названный срок бог вернулся к этому вопросу, но царь заявил, что жертву не принято убивать, пока у нее не прорежутся зубы…