История человечества. Восток

Постепенно расширяя свои владения, Исэ Нагаудзи-Ходзё все больше и больше раскрывался как талантливый военачальник, тактик и стратег, прирожденный администратор, политик и дипломат, подтверждая тем самым простую истину, что успешно начать и не менее успешно продолжить любое дело можно в практически любом возрасте. И на это нельзя закрыть глаза, даже принимая во внимание то, что, кроме личных талантов, Исэ Синкуро выявлял также неприкрытую агрессию, откровенное предательство и интриганство. Его армия увеличивалась и крепла с завидным постоянством. Его богатства неустанно преумножались, а вместе с ними стремительно росло и уважение к имени Ходзё-Нагаудзи.

Таким образом, Исэ Синкуро Нагаудзи стал родоначальником семейства, вышедшего, по мнению большинства, из ниоткуда, никому, кроме самого себя, ничем не обязанного, но, тем не менее, достигшего самого вершин власти. И все это в стране с несокрушимой силой традиций, силой настолько мощной, что многие без раздумий жертвовали своими жизнями, отдавая дань этой силе.

Некоторые исследователи, в том числе С. Тёрн-булл, считают, что все это смогло произойти по причине ослабления роли сёгуната в жизни общества. Если бы сёгунат Асикага на то время сохранял свое прежнее влияние, появление такого уникального явления, как самозваный Ходзё, было бы невозможно. Но к XVI веку власть бакуфу стала призрачной, а предательство и коварство в среде самураев рассматривались, что уже было отмечено, исключительно как стратегия воина.

Искусная внешняя политика и хорошо обученная армия помогла в дальнейшем сыну Нагаудзи Удзицуне и его наследникам полностью сокрушить могущественный клан Уэсуги, который в течение двух сотен лет владел Канто, и к середине XVI века расширить свои владения до восьми провинций. Удзицуна, воспользовавшись раздорами внутри семьи Уэсуги, которые, надо сказать, ко времени нападения на них Нагаудзи фактически сами разорвали на куски свой собственный клан, попытался захватить замок Эдо, находящийся на месте современной резиденции императора в Токио. Армии выстроились вдоль берегов реки Сумида. Началась долгая осада. Однако закончить начатое Удзицуна не успел… После смерти отца сын Удзицуны Удзиясу довел до конца замысел деда, полностью разгромив войска Уэсуги.

Последним из прежде могущественного семейства Уэсуги, кто противостоял напору клана Го-Ходзё, был Норимаса, который в 1551 году бежал из Канто в Этиго, дикую горную провинцию на Хокурикудо. Здесь он вынужден был просить защиты у одного из своих бывших вассалов, Нагао Кагэтора. Как и Ходзё Нагаудзи, Кагэтора отлично понимал цену аристократического имени. Он охотно дал прибежище бывшему сюзерену, но добился того, что Норимаса Уэсуги его усыновил. Затем он сменил имя, став зваться Уэсуги Кэнсин – одно из самых прославленных имен в военных анналах XVI века – и предпринял несколько кампаний против Ходзё.

Изведав нищету, добравшись до вершин власти с помощью хитрости, коварства и меча, шагая по трупам поверженных врагов и тех, кто просто мешал его карьерному росту, Нагаудзи на старости лет тем не менее не ожесточился окончательно. Своими владениями, как говорят источники, он управлял просто и мудро. Ходзё Нагаудзи снизил налоги, которые платило сельское население, до необходимого минимума, старался справедливо разбирать конфликты между подданными и – хоть в это верится с трудом – больше заботился о благосостоянии своих вассалов, чем о собственном богатстве. Потому и популярность клана Го-Ходзё среди населения непрерывно росла.

Возможно, все так и было на самом деле. Но следует заметить, что ко времени начала своего «справедливого» правления Нагаудзи был уже достаточно стар и готов, пожалуй, задуматься наконец о карме, в которую верили буддисты. К тому же он уже имел достаточно много денег, чтобы о них не думать.

Как бы там ни было, в истории Ходзё Нагаудзи навсегда останется не только образцом японского средневекового полководца, но и образцом коварного, беспринципного и кровожадного даймё, открывшего так называемую Эпоху воюющих провинций, которая продолжилась и после его смерти. Но узнать об этом Нагаудзи уже было не суждено. Прославившись как смелый воин и искусный управленец, на старости лет он принял монашество и именно с тех пор стал зваться своим последним именем – Соун, что означает «Быстрое Облако».