История чемпионатов СССР (1936-1991)

Далее автор обвинил Управление в некомпетентности (из 34 тренеров-методистов, учивших уму-разуму команды мастеров, только четверо прошли практику в высшей и первой лигах) и неумелом руководстве. «Нет чёткости, стабильности и в повседневной деятельности Управления, — писал Глебов. — Инструкция о переходах, Положение о чемпионате СССР, утверждённые самим Спорткомитетом, нарушались и до первого официального удара по мячу, и по сей день. Только за последнее время произведено столько «дополнительных» разрешений на переходы, дозаявки и прочее, что впору юридически результаты игр ряда участников чемпионата отменять…

Возникает настоятельная необходимость восстановить права и поднять значимость федераций футбола СССР и республик в проведении всесоюзных и республиканских чемпионатов, в подготовке сборных команд к ответственным соревнованиям, в разборе конфликтов…»

В отличие от грандиозного и столь же бестолкового совещания, на котором по большому счёту не было предложено ничего путного, в выступлениях специалистов содержались конкретные, дельные предложения. Но они остались незамеченными.

С похожими обвинениями в адрес Управления футбола в середине ноября выступил в «Футболе — Хоккее» и председатель тренерского совета Федерации футбола Андрей Старостин. Поводов для этого было предостаточно.

Новым Положением предусматривались чрезмерно жёсткие санкции в отношении грубиянов, вплоть до годичной дисквалификации. И уже после первого тура за оскорбление бокового арбитра был снят с соревнований до конца сезона полузащитник «Арарата» Арутюн Минасян. Мера суровая, но справедливая. И не могло быть никаких нареканий по поводу жёсткого курса, если бы он проводился последовательно. Изучая протоколы 42-го чемпионата, я обнаружил более десятка правонарушений, достойных такой же кары. В одном из матчей футболист умышленно запустил мяч в судью, в другом — известный вратарь ударил головой в лицо соперника в неигровой обстановке, за что был тут же выдворен с поля. И что же? Да ничего. Никого из нарушителей не наказали. Причины снисхождения к вратарю разъясняли в прессе. Выглядело это довольно мило, словно в детском саду: Павлик (имя условное) — хороший мальчик. Он в первый раз. Он больше не будет.

Кстати, и Минасян в первый раз, и он был хорошим мальчиком и не получил за четыре сезона в союзных чемпионатах ни одной жёлтой карточки. Но и игроку «Арарата» грех было жаловаться на судьбу. Не пришлось ему «сидеть» от звонка до звонка: по прошествии двух с небольшим месяцев его амнистировали.

Не стану распространяться о таких мелочах, как ломка календаря, «железного и стабильного» (по словам его создателей), многочисленные смещения (несмотря на строжайшие запреты) тренеров (только в московском «Динамо» в 79-м сменилось три тренера), миграция в ходе чемпионата футболистов, полностью презревших существующие инструкции: только в высшей лиге восемь футболистов сыграли за две команды… Вот сказал и осёкся. В ряде случаев язык не повернётся кого-то упрекнуть. Здесь я вынужден коснуться темы более грустной, точнее — трагической.

11 августа в авиакатастрофе погибли футболисты «Пахтакора», направлявшиеся в Минск на очередной матч чемпионата. Сообщили об этом только узбекские газеты.

«ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КОМПАРТИИ УЗБЕКИСТАНА И СОВЕТА МИНИСТРОВ УЗБЕКСКОЙ ССР

11 августа 1979 года самолёт, выполнявший рейс Ташкент — Минск, потерпел авиационную катастрофу в районе г. Днепродзержинска. Пассажиры и экипаж погибли, в том числе ряд членов футбольной команды мастеров высшей лиги «Пахтакор».

Центральный Комитет Компартии Узбекистана и Совет Министров Узбекской ССР выражают глубокое соболезнование семьям и родственникам погибших.

Правительство республики принимает меры по оказанию помощи семьям погибших.

ЦК КОМПАРТИИ УЗБЕКИСТАНА

СОВЕТ МИНИСТРОВ УЗБЕКСКОЙ СССР».