История «демократической контрреволюции» в России

Вместе с тем пролетариат мог взять власть мирным путем, без вооруженного восстания. Эта возможность вовсе не означала, что буржуазия так же добровольно уступит власть, как ее отдали ей меньшевики и эсеры, а обусловливалась отсутствием у нее сил, которые могли бы противостоять вооруженному народу. У Временного правительства, указывал В. И. Ленин, не было в данный момент «ни полиции, ни особой от народа армии, ни стоящего всесильно наднародом чиновничества…» [16]Именно поэтому, несмотря на горячее желание подавить революцию и разогнать Советы, оно не решалось на открытое вооруженное выступление против них.

Советы были готовой формой власти рабочих и крестьян, самыми массовыми, самыми демократическими организациями трудящихся, опиравшимися на вооруженный народ, и все доводы меньшевиков и эсеров против их полновластия не имели под собой никакой почвы. Они являлись лишь предлогом для оправдания неблаговидной позиции соглашательства с буржуазией, которую заняли мелкобуржуазные партии, прикрываясь лозунгом «демократии» и противопоставляя ее диктатуре пролетариата. Большевики считали целесообразным переход власти к Советам, несмотря на то, что большинство в них принадлежало меньшевикам и эсерам. Полновластие эсеро-меньшевистских Советов не означало установление диктатуры пролетариата и само по себе не меняло соотношения классовых сил в стране. Однако оно привело бы к изоляции буржуазии, к разрыву блока эсеров и меньшевиков с кадетами. Правительство, созданное из эсеро-меньшевистского большинства Советов, оказалось бы лицом к лицу с народом, и в этой ситуации лидеры мелкобуржуазных партий, лишившись возможности отделываться посулами, должны были бы запять более определенную позицию — либо порвать блок с буржуазией и отказаться от соглашательства, либо продолжать старую политику и окончательно разоблачить перед трудящимися свою неспособность на решительные действия в защиту их интересов. Взяв всю власть, писал В. И. Ленин, Советы могли бы «обеспечить мирное развитие революции, мирные выборы народом своих депутатов, мирную борьбу партий внутри Советов, испытание практикой программы разных партий, мирный переход власти из рук одной партии в руки другой» [17]. На основе мирной борьбы партий, в условиях свободно переизбираемых Советов возможно было мирное установление диктатуры пролетариата в результате перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Рабочий класс через Советы должен был принудить буржуазию отказаться сначала от политической, а затем и от экономической власти. Осуществление этого ленинского плана обеспечило бы наиболее безболезненный переход к новому общественному строю.

Однако чем дальше шло развитие революции, тем резче выступала контрреволюционная сущность политики мелкобуржуазных партий, ее коренное расхождение с интересами народа. Первые же шаги Временного правительства показали, что оно делает все для сохранения старых порядков, старого государственного аппарата, прибылей буржуазии, помещичьей собственности на землю, продолжения империалистической войны. Несмотря на это, лидеры меньшевиков и эсеров продолжали призывать к всемерной поддержке Временного правительства, предупреждая о мнимой опасности каких-то слишком поспешных мер, которые могли бы оттолкнуть буржуазию от революции.

Конечно, и само Временное правительство вынуждено было маскировать свои истинные цели. Оно расточало обещания, уговаривало лишь подождать созыва Учредительного собрания, которое, дескать, как истинный хозяин земли русской и решит все наболевшие вопросы, даст землю крестьянам, хлеб голодным, мир стране. Цель же была одна — оттянуть время, собрать силы и покончить с революцией, и в этом буржуазии усиленно помогала мелкобуржуазная демократия.

Особенно четко фальшивость позиции мелкобуржуазных партий, их эволюция в сторону контрреволюции проявилась во время апрельского, июньского и июльского кризисов.