История дьявола

Хроники датируются началом эллинизма, то есть III веком до н.э., что говорит о том, что каких-то пары веков хватило Сатане, чтобы изменить свое отношение к Создателю: теперь он не старается угодить Богу, а действует в своих личных интересах. Проходит еще пара веков, и новый поворот в судьбе бывшего члена Небесного совета: он уже обречен на исчезновение. Согласно священным текстам эссенов[635], найденным в Кумране и написанным до начала второй половины II века до н.э., Божье Царство наступит по истечении сорок девятого юбилея. Тогда придет конец Сатане, и мир освободится от Зла, а Израиль навсегда очистится от скверны[636]. Что касается фарисеев[637], они отмерили миру шесть тысячелетий; отцы святой церкви проявили большую осторожность, продлив этот срок до семи тысяч лет начиная от сотворения лучшего из миров. Увы, космология внесла свои изменения в эти даты, и Сатана до сих пор занимает умы моих современников.

Со времен создания Бытия, то есть с VI века до н.э. по I век н.э., иудейская концепция дьявола претерпела значительные изменения. Известно, что в период между 150 годом до н.э. и 300 годом н.э. иудаизм принял в свое лоно множество разных дьяволов[638]. Из Ветхого завета мы знаем, что евреи верили в демона смерти Мевета, похитительницу малолетних детей Лилиту, демона чумы Рехава, демона всех болезней Девера, предводителя всего нечестивого воинства Велиала, демона пустыни Азазела (по-видимому, ему было суждено выступить в роли искусителя Иисуса) и, конечно, Сатану, хотя, как мы уже имели возможность убедиться, он исполнял двойственную роль. По сравнению с Вавилоном список нечистых был не таким уж длинным: вавилонский вертеп был намного многочисленнее, где одни дьяволы подчинялись другим, что, возможно, и смутило иудеев, когда они вернулись из плена. А может быть, они рассудили, что раскрытие истинного назначения злых духов (от самого незначительного, напускающего головную боль, до самого главного, виновного в половых расстройствах), приведет к тому, что демоны займут слишком много места в их жизни. И они оставили себе только несколько злых духов.

Неужели евреи не знали о существовании ада? Как это ни печально, но факт остается фактом: прибежище мертвых Шеол вовсе не походит на «нашу» преисподнюю. «Земля тишины и забвения», где находили успокоение все усопшие, была местом пустынным, покрытым непроглядным мраком»[639]. Это — «край, откуда не возвращаются», говорили жители Месопотамии так же, как написано в ассирийско-вавилонскогих текстах. Это, по Книге Иова, «место встречи всех людей»[640], независимо от того, какими они были в своей земной жизни, хорошими или плохими, царями или рабами. У древних иудеев не было ни рая, ни ада, а тем более чистилища, изобретенного христианами в более поздние времена.

Евреи в древности не знали такого понятия, как бессмертие души, в том смысле, в каком в наши дни толкует Ветхий завет; по крайней мере, им было неизвестно местопребывание душ праведников, ожидавших искупления, пока не была создана во II веке до н.э. древнееврейская Библия.

В Ветхом завете есть один эпизод, показывающий, с каким безразличием, если не сказать равнодушием, иудеи относились к дьяволу. Речь идет о посещении Саулом андорской волшебницы, описанном в Книге Иова. Этот эпизод характеризуется необычайно поэтическим и символическим контекстом (Книга Самуила[641] I, XXXVIII; 1—25). Действие происходило в те далекие времена, когда филистимляне[642] подтягивали войска к Шунему, чтобы напасть на Израиль, в то время как Саул собирал армию в Гильбоа. Царь был в плохом настроении: «Он обратился за советом к Яхве, но тот не отвечал ему ни во сне, ни через пророков». Кроме того, царя беспокоил конфликт с Давидом, на жизнь которого он покушался, и отступничество Самуила. Разыгравшаяся сцена достойна пера Шекспира; вернее, лучшие по накалу страстей произведения Шекспира напоминают предания из Книги Самуила.