История династии Сфорца

Браччо был очень взволнован известием о смерти его соперника, которому поначалу даже отказывался верить. Согласно предсказанию, ему было суждено ненадолго пережить Сфорца, который был лишь на несколько месяцев старше его, и Аквила должна была стать роковым местом для них обоих. Франческо уже стал настоящим вождем армии королевы; с ним были Микеле и Лоренцо Аттендоло, а также папские войска. Браччо, которому Папа не простил захвата Перуджи, однажды пообещал заставить Мартина V за один грош отслужить сотню месс. Он был так уверен в победе, что даже не потрудился разузнать побольше о противнике, войско которого, спешившись, медленно продвигалось вниз по крутым скалам к небольшой равнине перед городом; он даже выставил своих людей на высотах, чтобы помешать врагам спастись бегством. Хотя противник намного превосходил Браччо в числе, но солдаты Браччо были гораздо опытнее, и если бы он располагал достаточным количеством людей для атаки в тот момент, когда ряды Сфорца дрогнули, то победа, вероятно, оказалась бы на его стороне. Но Микеле Аттендоло, перестроив свой отряд, бросился на помощь Франческо, черный плюмаж которого, как всегда, мелькал в самой гуще битвы. Говорят, что Браччо, узнав, кто ему противостоит, заметил, что это истинный сын Сфорца. Несмотря на все его усилия, удача в тот день отвернулась от него. Вопреки обычным для наемников правилам ведения боя, Микеле Аттендоло приказал своим людям стрелять по лошадям, что быстро вывело из строя около тысячи латников, а внезапная вылазка людей из Аквилы завершила разгром. Чтобы остаться неузнанным, Браччо сбросил свой шлем, украшенный серебряным венком, и малиновый плащ, но все же его узнал и смертельно ранил некий изгнанник из Перуджи. Раненого Браччо на щите отнесли назад в его палатку, где он и скончался спустя три дня, не приходя в сознание.

Глава II Франческо Сфорца и Филиппо Мария Висконти

Победа при Аквиле сделала Франческо знаменитым, уже в молодости поставив его в один ряд с самыми выдающимися кондотьерами того времени; вдобавок он командовал значительной армией. Королева была весьма опечалена смертью Сфорца. Подтвердив права Франческо на все земли и замки Сфорца, она обязала его и всех его братьев называть себя этим именем, чтобы сохранить память об их отце. Франческо, однако, не долго оставался на ее службе. По совету помогавшего королеве миланского адмирала герцог Милана, Филиппо Мария Висконти, предложил ему командовать 1500 всадниками и 300 пехотинцами. Таким образом, в 1424 году Франческо Сфорца впервые заключил соглашение с герцогством, с которым будет связана вся его дальнейшая жизнь.

Филиппо Мария был единственным уцелевшим сыном Джан Галеаццо Висконти, первого миланского герцога, который умер как раз в тот момент, когда вступил в решающую схватку с Флоренцией, оказавшейся последней помехой на его пути к созданию королевства, добиваясь которого он продемонстрировал беспрецедентное в истории Италии сочетание блестящих способностей и вероломного коварства. Именно Джан Галеаццо, выкупившему за значительную сумму титул герцога у нуждавшегося в средствах императора Вацлава, удалось наконец обеспечить свою династию законными правами. «Этот превосходнейший правитель, — пишет историк Корио, — был человеком осторожным и хитрым. Он предпочитал уединенную жизнь; по возможности избегая утомительных трудов, он бывал робким, когда фортуна оборачивалась против него, но становился весьма решительным при благоприятных обстоятельствах; он был щедр и расточителен до такой степени, что растратил не только собственное состояние, но и деньги своих подданных, доведя многих до ужасной нужды; в трудные времена он обещал много, но редко держал свое слово; из всех итальянских властителей, он, движимый честолюбивыми помыслами, достиг наибольшего успеха в своих начинаниях». Джан Галеаццо, человек по-своему глубоко религиозный, был великим ценителем и собирателем древностей, и именно ему Милан обязан самыми великолепными своими монументами: Чертозой Павии и кафедральным собором.

Следуя семейной традиции, Джан Галеаццо разделил герцогство между двумя своими сыновьями. Старший, Джованни Мария, стал герцогом Милана, а Филиппо Мария должен был управлять Падуей, точно так же, как некогда правил и сам Джан Галеаццо (до тех пор пока ему не удалось, упредив намерения своего дяди Бернабо, пленить и заточить того вместе с сыновьями при помощи весьма тщательно продуманной ловушки, не имевшей себе равных даже в его карьере). Но после смерти герцога его кондотьеры, прежде сдерживаемые и руководимые мудростью своего господина, принялись сражаться за самих себя, а чаще помогать свергнутым Висконти фамилиям вернуть некогда утраченную власть; ибо сколь бы плохим ни было правление этих мелких тиранов, наследственные права придавали им некоторое очарование в глазах их подданных, что всегда делало их весьма опасными для узурпаторов.