История доступа

Янина плотно сжала губы. Оставалась еще возможность, что это не король, а разбойник в королевском обличье. Непонятно, почему разбойнику подчиняется гвардия, но допустим…

– Янина из Устока, – сказал король с непонятным выражением. – Любительница поэзии. Кто выиграл?

– С позволения вашего величества, – Янина чувствовала, как цепенеет от напряжения спина, – поэт Агат.

– У меня для вас новость, сударыня Янина. Вас выбрали невестой принцу.

Он сказал это, не меняя тона, скучно глядя в темный угол кареты.

– Да вы что! – вырвалось у нее, и вырвалось нехорошо: грубо, да еще и с ноткой брезгливости. Она пришла в ужас от собственной дерзости. – Я прошу прощения. Я нечаянно, то есть я хотела сказать…

Лицо онемело – отхлынула кровь.

– Выбирайте выражения, милочка, – сказал король, жутко глядя на нее черными неподвижными глазами, и Янина стиснула кулаки, захватив немного шелковой ткани выходного платья.

– Я прошу прощения, – она поняла, что готова даже заплакать. И решила, что это будет к месту, что король, возможно, сжалится над ее слезами. Но как только Янина об этом подумала – слезы высохли, осталось головокружение и холод. – Я хотела сказать, что шансы мои сочтены в списке как один к тысяче, род древний, но очень захудалый, дальний, этого не может…

Она осеклась. «Этого не может быть». Не хватало еще, чтобы король приказал отрезать ей язык за хамство: вот это, наверное, вполне возможно.

– Это может быть, – сказал он немного мягче. – Вы будете невестой принца. Потом его женой. Потом – королевой. Матерью наследника. Матерью и женой короля. И перестаньте столь явно сокрушаться по этому поводу!

От удивления она выпустила примятые складки платья.

– Я просто очень удивилась, ваше величество. Я не ожидала. Я… рада.

Карета покачивалась, как лодка. Король смотрел на Янину уже легче – во взгляде не было такого бешеного напора.

– У вас были другие планы, да?

Она перевела дыхание.

– Да.

Он кивнул, будто этого и ждал.

– Вы кого-нибудь любите?

– Нет.

– Это хорошо. Вы ведь сами понимаете – с этой минуты вы будете любить только принца, только его, и больше никого. Вы будете ему верной женой. Это точно?

– Да, – пролепетала Янина, и узоры на внутренней обшивке кареты вдруг сложились для нее во множество лиц, расставленных в шахматном порядке: глумливое лицо – гневное, снова глумливое, и так от стены к стене.

– Я захотел сказать вам эту новость сам, – король наклонился к ней, всматриваясь в глаза. – Догадываетесь почему?

– Да, – голос Янины дрогнул. – Но… Все эти девушки… Дочери барона из Хлебного Клина, они…

Лицо короля сделалось мрачным.

– Да. Сразу после объявления выбора вы окажетесь в опасности: упасть под колеса экипажа, съесть несвежее за обедом, получить кирпичом по голове – обычное дело для невесты, не так ли?

Янина с удивлением поняла, что не боится. То, что уже случилось с ней, было так неподъемно, что страх смерти бледнел перед этой ношей.

– …Поэтому с минуты назначения вас невестой и до самой свадьбы вы будете находиться в секретном месте. Я сам позабочусь о вашей сохранности. Завтра вас ждет тяжелый день – вы не можете не присутствовать на оглашении выбора.

Глумливые и гневные лица, сложившиеся из цветов и букетиков, расплылись у Янины перед глазами.

* * *

Ночью у дверей гостиницы дежурил пикет. Гвардейцы сидели в передней, играли в кости, и ни один из постояльцев – и даже хозяйка – до самого утра не смели выйти за порог.

Дуэнья глядела на Янину глазами, похожими на поставленные торчком фасолины. Ей никто не объяснил, что происходит: поначалу ей показалось даже, что и ее, и госпожу арестовали и поодиночке сопровождают в тюрьму.

– Мы должны спать, – сказала Янина и не шевельнулась. Она сидела в кресле посреди просторной гостиной их дорогого номера. Рядом на ковре лежали мокрые туфли. Топилась печка среди теплой влажной весны, но Янине по-прежнему было холодно. – Мы должны спать. Завтра на рассвете за мной прибудет карета.

– За вами? А я, разве я не должна…

Янина закрыла глаза.

– Илли, я хотела бы поменяться с тобой местами. Чтобы ты поехала во дворец, а я осталась.

– Но как же? – Глаза, похожие на фасолины, заблестели. – Единственный раз в жизни! Оглашение невесты принца! И это вы!

Дуэнья вдруг вскочила и пустилась танцевать по комнате, устраивая ветер кружевами. Потом обрушилась на пол перед Яниной, разметав широченную юбку:

– Умолите их, чтобы меня взяли! Я ваша наперсница, я обязательно должна там быть!

– Они боятся, что ты распустишь язык, – призналась Янина.

– Ни за что!

– Илли, что я могу сделать? – вырвалось из самой глубины, откуда-то от солнечного сплетения, твердого, как рыбий костяк. – Я ничего не решаю – ни своей судьбы, ни твоей.

– Вы ведь будете королевой…

Янина глубоко вздохнула и задержала дыхание.

– Ты говорила с поэтом?

– Да. Он согласился приехать к вам в поместье и жить там так долго, как вам заблагорассудится.

– Придется отказать ему, – сказала Янина после длинной паузы.

– Вот еще! Пригласите его во дворец!