До сих пор не вполне ясно происхождение пагод, хотя об этом много говорили и писали. Из-за того, что их часто строят на берегах рек или ручьев, думали, что изначально они должны были служить сигнальными башнями, с которых давали знать о приближении флота или армий захватчиков{114}
. Но эта гипотеза даже не подлежит обсуждению. С сакральным значением пагод как посвященных Будде зданий, вероятно, китайцев впервые познакомили индийские бонзы, прибывшие в страну в качестве буддийских миссионеров в начале христианской эры. По-видимому, пагоды были неизвестны в Китае до проникновения в него буддизма. Хотя в архитектурном отношении китайские пагоды во многом отличаются от гопур, или башенных храмов индусов, они аналогичны им. Во многих древних пагодах можно видеть изображения буддийских божеств – я уже упоминал об этих изображениях. Теперь расскажу об одной пагоде в областном городе Хучжоу. Снаружи она очень похожа на сучжоускую, однако внутри устроена по-другому. В ней нет полов или перекрытий, обычных для подобных сооружений, поэтому, войдя в нижний ярус, можно видеть ее внутреннее убранство целиком. В центре стоит изящная мраморная колонна в виде пагоды, возвышающаяся на пятьдесят футов от основания. По сторонам этой колонны расположено десять тысяч маленьких идолов Будды. От фундамента до верхушки вокруг внутренней стены через промежутки идут балконы. На них можно выйти по винтовой лестнице между внешней и внутренней стенами.Нередко пагоды строят на территории буддийских монастырей, иногда они стоят посредине весьма просторных дворов. Например, на переднем дворе большого буддийского монастыря в городе Шимэнь на берегах Великого канала находятся две пагоды, судя по виду, очень древние. Поблизости от города Сунцзяна, тоже на берегах Великого канала, я посетил буддийский храм, во дворе которого стояла очень высокая и изящная пагода. И в южных провинциях они нередко встречаются при буддийских храмах. Так, в стенах расположенного на кантонской улице Чаоян-цзе монастыря Люжун Сы находится знаменитая Цветочная пагода, построенная во время правления династии Лян в VI веке н. э. Ее выстроил некто Сяо Юй, правитель Кантона, по предложению некого буддийского настоятеля по имени Тань Юй, который полагал ее необходимым дополнением к своему монастырю. Эта пагода очень пострадала от ненастий. Некогда вокруг ярусов шли висячие балконы, и в наши дни можно видеть поддерживавшие их разрушенные балки, торчащие из стен. Китайцы веками придавали большое значение этой пагоде. По преданию, когда строительство близилось к концу, строитель по имени Лян Датун предсказал, что, если когда-нибудь флюгер, состоявший из девяти железных шаров, нанизанных на вертикальный прут, упадет, злой рок постигнет город. Чтобы отвести губительные силы, кантонские власти и народ на протяжении столетий тратили деньги на поддержание пагоды в целости и сохранности. Примерно пятьсот или шестьсот лет тому назад ее целиком отремонтировал знаменитый китайский зодчий по имени Лу Бань{115}
, канонизированный после смерти; ему поклоняются во многих храмах плотники и столяры как богу-покровителю их ремесла. Рядом с пагодой находится маленькая кумирня, посвященная Лу Баню, в которую люди приходят в годовщину его канонизации. Ремесленники с язвами на теле редко уходят из кумирни, не взяв с собой немного извести, многие века скрепляющей кирпичи храма. Известку толкут в порошок и принимают, растворив в воде. После ремонта о пагоде перестали заботиться, и двести двадцать лет тому назад флюгер упал. Через несколько месяцев после этого на город напали маньчжуры. Вторжение увенчалось успехом. Маньчжурская династия Дай-Цин сменила династию Мин и до наших дней правит Поднебесной империей. Во время вторжения жители Кантона тяжело пострадали. Захватчики хладнокровно перерезали несколько тысяч человек; останки собрали и похоронили на огороженной территории позади храма Цай-шэня, который стоит на улице Чжу-на-кан западного предместья города. До сих пор можно видеть большой курган, насыпанный над могилой. Иногда его как достопримечательность посещают иностранные туристы. Китайцы часто ходят туда поклониться духам погибших, видимо, чтобы умилостивить их.