История Древнего Китая

За соблюдение установлений, имеющих отношение к живущим на лодках людям, отвечает чиновник, должность которого называется хай-тин, или речной магистрат. Этому должностному лицу помогает выполнять его обязанности речная или водная полиция, по ночам патрулирующая реки, чтобы защитить людей, проживающих на судах, от нападений воров и пиратов, которыми кишат китайские реки. С приближением новогодних празднеств эти преступники становятся еще более дерзкими: нередко похищают богатых горожан, переправляющихся ночью через реку, и держат в плену, пока не получат выкупа. В 1861 году туземный купец по имени Бин Цзин, мой знакомый, был схвачен во время ночной переправы через Чжуцзян; похитители отвезли его в отдаленную бухту в дельте реки и держали в заточении, пока не получили выкуп в размере трех тысяч долларов. В 1867 году другой туземный купец по имени Ю Лун был похищен таким же образом. Похитители держали его у себя, пока друзья не отдали выкуп – шесть тысяч долларов. Иногда пираты становятся настолько дерзкими, что похищают богатых и уважаемых людей, обедающих на борту цветочных лодок. В июне 1867 года один богач по имени Лян Тайсяо был схвачен во время обеда на борту такого судна тридцатью вооруженными людьми, которые увезли его в отдаленную часть того же уезда, где он жил, и не выпускали, пока друзья не выкупили его за три тысячи долларов. Это похищение произошло в восемь часов вечера, и общее мнение китайцев заключалось в том, что пираты подкупили водную полицию, чтобы она несла свою вахту где-нибудь подальше. У этих стражей общественного порядка весьма дурная репутация. Их часто обвиняют в том, что по ночам они останавливают лодки и шантажом вымогают у владельцев деньги. Однажды я видел, как они догнали лодку, груженную хворостом, и умышленно сдернули с нее несколько вязанок. Хозяин так боялся, что эти мошенники заставят его предстать перед одним из городских судов по ложному обвинению, что ни единым словом не возразил против грабежа. Действительно, когда водная полиция шантажирует население, живущее на лодках, ей редко отказывают. Люди боятся, что их заставят предстать перед хай-тином, или речным магистратом, по ложному или пустячному обвинению.

О происхождении китайского лодочного населения высказывались разные мнения. Иногда говорят, что это потомки изменников, которые по приговору суда были сочтены недостойными жить на суше. Во всяком случае, предком лодочного населения Кантона, согласно местным историкам, был человек по имени Лу Цзюнь, который во время правления династии Цинь, правившей за двести лет до начала христианской эры, был главой большой семьи, жившей в деревне Нанькоу на острове Хэнань. Полагают, что какое-то время Лу Цзюнь был генералом китайской армии. Добившись большой власти и влияния, он поднял мятеж и после многих успешных стычек с императорскими войсками сделался полновластным хозяином города Кантона (Гуанчжоу), которым и правил в течение тридцати лет. После смерти Лу Цзюня его потомков стали преследовать власти и объявили проклятым родом. В конце концов им пришлось поселиться в лодках, поскольку считалось, что они недостойны жить на берегу. Во время правления династии Тан, по всей видимости, снова начались гонения на них; их заставили платить подушный налог. Во время правления основателя династии Мин по имени Хун-у всех мужчин, принадлежавших к лодочному населению, в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет безжалостно хватали вербовщики и призывали к оружию.

Но император Юнчжэн, кажется, принял близко к сердцу их благосостояние и в 1730 году издал следующее воззвание:

«Мы узнали, что в провинции Гуандун помимо местных уроженцев обитают еще люди, называемые тань, подобные племенам яо и мань, живущие в лодках и ловящие рыбу, чтобы заработать себе на жизнь. Ныне реки в провинции Гуандун полны этих людей, и их становится все больше. Гуандунцы считают их никчемными бродягами и не позволяют селиться на берегу; поскольку таньцзя не смеют ставить себя вровень с остальным народом, от этого страха они и остаются на своих лодках, проводя всю жизнь, не зная безопасности и удовольствий сухопутной жизни. Народ таньцзя добродушен, их жизненный принцип – ничего не презирать и не отвергать. Более того, они приносят пользу правительству, платя налоги на рыбу точно так же, как и другие. Тогда зачем же смотреть на них свысока лишь по привычке и заставлять их жить отдельно, влача дни среди постоянных опасностей? Пусть же губернатор этой провинции велит должностным лицам довести до всеобщего сведения следующее: если кто-либо из народа таньцзя хочет жить на лодках, их нельзя принуждать жить на берегу; если кто-либо из них при наличии средств пожелает построить себе дома или шатры на берегу, они вольны поступать так в деревнях, стоящих рядом с водой; также следует проводить среди них перепись и выбрать старших, чтобы они вели счет этому народу.