История Древнего Китая

Сочинения, которые пишут кандидаты на соискание разных степеней, должны содержать не меньше трехсот шестидесяти и не больше семисот двадцати иероглифов. Заметки на полях и исправления допускаются, если их объем не превышает ста иероглифов. Китайцы признают не менее шести стилей написания знаков, и, поскольку от пишущих сочинение требуется особое внимание к каллиграфии, они пользуются кай-шу – самым изысканным стилем. Другие стили письма – это чжуань-шу, или «древнее написание, которое ведет начало непосредственно от иероглифики; начертанный при его помощи знак – карикатура, или нечто неуклюжее и незаконченное»; ли-шу, который «используется для официальных нужд; он свободнее книжного»; син-шу – «ровный плавный почерк, которым пишутся бумаги, требующие резолюции»; цао-шу – «быстрый и краткий» способ написания, который используется при обычных сделках и в переписке; и сун-ти, «нормальный вид иероглифа, используемый в печати». Китайцы относятся к письменному языку почти с религиозным благоговением. Они никогда не забывают о том, что это средство, при помощи которого они обретают мудрость древних. Интеллигенты – literati – нанимают людей ходить по городским и деревенским улицам и собирать бумажный мусор в домах и лавках, дабы никто не топтал обрывки, на которых начертаны китайские иероглифы. Каждому из них дают две корзины. При крике такого человека: «Си-цзы-чжи!» («Берегите печатную бумагу!») – люди бегут к дверям и опорожняют свои корзины для бумаг, высыпая их содержимое в его корзины. Когда его корзины наполняются, он относит их в храм или в цеховое здание, где устроена специальная печь для уничтожения собранной таким образом бумаги. Часто пепел от этой бумаги складывают в глиняные сосуды и выбрасывают в реку, чтобы она унесла его в море.

Кроме тех классических книг, о которых я упоминал, у китайцев, конечно, есть множество исторических, политических и философских трудов, всевозможных романов и прочих разнообразных сочинений. Но хотя они были ученым народом еще задолго до начала христианской эры, публичных библиотек у них нет, если не называть так библиотеки для нужд правительственных чиновников^{41}. Однако жаловаться на недостаток публичных лекций нельзя: во многих городах, маленьких и больших, есть люди, называемые цзян-гу; они живут в храмовых зданиях и читают лекции, посвященные древней истории Китая и сочинениям мудрецов. Каждый слушатель платит лектору небольшую сумму; китаец, посетивший серию таких лекций, получает вполне приемлемое представление об истории страны. Поскольку получаемый лектором гонорар очень мал, он пытается увеличить свои доходыпри помощи торговли фруктами и сигарами, которыми покрыт стоящий перед ним стол. Часто во время лекции кто-нибудь подходит к столу и берет оттуда сигару или апельсин, прежде положив на стол деньги.

Публичная лекция

Среди основных государств мира ни в одном свобода печати не находится в таком плачевном состоянии, как в Китае. Удивительно, в каком невежестве пребывает народ в отношении текущих событий – и пустяковых, и самых важных. До самого последнего времени во всей стране не было ни одной газеты, кроме Peking Gazette, которая теперь стала ежедневной, а это официальный орган печати коррумпированного правительства.

По-моему, это старейшая в мире газета; говорят, что она существовала задолго до того, как в Европе было изобретено книгопечатание, и то, что она так долго оставалась единственной во всей империи, – доказательство консервативного характера китайцев. В ней обычно освещаются различные подробности о деятельности правительства, причем эта информация бывает очень скудной. На достоверность сообщений этой газеты полагаться сложно. Интересно, что на ее страницах серьезные поражения императорских войск обращаются в славные победы. В столицу каждой провинции отправляют экземпляр Peking Gazette, и там ее перепечатывают под строгим надзором местных властей. Если издатель при этом прибавит что-то к оригиналу или, наоборот, уберет из него какие-нибудь сведения, то будет наказан одной сотней ударов и трехлетней ссылкой.

В каждой столице провинции ежедневно публикуют придворный циркуляр, в котором содержится перечень имен официальных или неофициальных посетителей, бывших в предыдущий день во дворце наместника. Этот циркуляр сообщает также о днях рождения членов императорской семьи и местных высокопоставленных чиновников.

Большую часть информации о текущих событиях люди извлекают из новостных бюллетеней, которые продаются на улицах. Там так много чудес, что верить им нельзя вообще. Они сообщали просто с непревзойденной бесстыдной лживостью о поражении, нанесенном императорской армией британским и французским войскам. Следующий фрагмент представляет собой извлечение из одного такого бюллетеня, который продавался в Кантоне во время последней войны: