История Древнего Мира

Пока рукописи можно было связывать только с изолированной иудейской сектой, Церковь и Священная канцелярия оставались равнодушными к ним, рассматривая их всего лишь как любопытный исторический и археологический материал, которому серьезное внимание уделили политики. В 1950 году, однако, профессор Сорбонны Андре Дюпон-Сомме прочитал публичную лекцию, ставшую международной сенсацией. Он охарактеризовал один из текстов Мертвого моря как описание «секты Нового Завета». Глава этой секты был мессианской фигурой, «избранником божьим, именовавшимся «учителем праведности» и претерпевшим гонения и страдания. Его последователи верили в то, что близится конец мира, спасутся только имеющие веру в Учителя. К возмущению многих, Дюпон-Сомме делал вывод, что «учитель праведности» во многих отношениях является «точным прототипом Иисуса». Начались публичные обсуждения с поминутным анализом поведения Иисуса перед казнью. Подверглись ревизии многие факты из Библии. Многие стали вспоминать, что в ней фактически пропущены многие страницы биографии Учителя: слегка указаны детские годы, а потом сразу – тридцатилетний Иисус. Всплыли, якобы скрываемые прежде, факты замены Христа на другого человека во время казни. Мир христианский всколыхнулся и с осуждением стал смотреть в сторону Ватикана.

Церковь сразу же запаниковала. Документы, касавшиеся изолированной иудейской секты, были – одно, а документы, которые могли бросить тень на истоки христианства, – совсем другое. Католическим ученым ранее уже предлагалось поучаствовать в изучении обнаруженных манускриптов, но они не высказали большого интереса, пока впереди состава двигался локомотив политики. Теперь, однако, нужно было принимать срочные меры по ограничению вреда и как-то скрыть опасные свидетельства. Необходимо было установить строгий контроль за исследованиями в этой области и теми, кто занимался рукописями. Любой ценой надо было добиться того, чтобы представить Кумранские рукописи публике таким образом, который отделял бы их от истоков христианства, делал бы малозначимыми или случайными для католического предания, учения, доктрины и догмы.

Такую кампанию за приобретением контроля над как можно большим количеством манускриптов начал с высочайшего одобрения доминиканский директор «Эколь библик» аббат Ролан де Во, хотя и не обладавший никакой квалификацией в археологии. Французская Эколь библик или «Библейская и археологическая школа» в Иерусалиме, – превратившаяся в конечном итоге в тирана ученых, занимавшихся рукописями Мертвого моря, – была рождена первой волной модернизма, до того как Церковь распознала, к какой головокружительной бездне она подошла.

Школа появилась на свет в 1882 году, когда французский монах-доминиканец, совершая паломничество в Святую землю, решил основать доминиканскую общину в Иерусалиме, которая включала бы церковь и монастырь. После оформления соответствующих документов он выбрал место, где раскопки обнаружили руины старой церкви. По преданию, на этом месте был насмерть забит камнями святой перводьякон Стефан, считавшийся первым христианским мучеником. Рим не только одобрил идею, но и взялся ее проработать и расширить. Папа лев Х111 распорядился, чтобы также была создана школа библейских исследований. Она и была основана в 1890 году отцом Альбером Лагранжем и официально открыта в 1892 году для проживания пятнадцати студентов.

Более полувека спустя эта школа была востребована для спасения христианства. В период с 1951 по 1956 год де Во предпринял свои собственные раскопки в Кумране. Его цель состояла в том, чтобы найти – или, если необходимо, сфабриковать – доказательства того, что рукописи в действительности не имели значения для раннего христианства, что они относились всего-навсего к изолированной и немногочисленной затерянной в пустыне общине ессеев, оторванной даже от «официального» иудаизма того времени.

Разумеется, датирование рукописей следовало привести в соответствие с этой интерпретацией. «Новые» сенсационные открытия должны были затмить негативный налет от некоторой части обнародованных документов. По этой причине де Во был вынужден заниматься очень сомнительными археологическими процедурами. Так, например, при помощи простой уловки он выдумывал стены – там, где их не было, – оставляя нераскопанными отдельные участки места проведения исследований. С помощью таких приемов он стремился установить свою собственную хронологию для рукописей, датируя их безопасным и неопровержимым дохристианским периодом.