История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Однако Карфаген был в опасности. Договор, завершивший Вторую Пуническую войну, лишил Карфаген большей части армии и флота, что делало город уязвимым для желавших напасть на него. Самыми опасными были африканцы Нумидии, царства, которое лежало на северо-африканском берегу южнее Карфагена. Царь Нумидии, Масинисса, был союзником Рима; он отправлял солдат к Сципиону Африканскому сражаться против Карфагена, а Рим помогал ему увеличивать его владения. Масинисса также донес на карфагенян, когда они принимали посланцев от Персея из Македонии во время попытки Персея отыскать поддержку, чтобы выгнать римлян. С окончанием Второй Пунической войны он осуществлял вооруженные набеги на участки карфагенской территории и объявлял их своими. «Легкое дело для человека, который не имеет совести», – замечает Ливий, так как согласно римскому договору карфагенянам было запрещено использовать оружие против любого союзника Рима.²

В 157 году до н. э. римское посольство под руководством престарелого государственного чиновника Марка Катона прибыло в Северную Африку, чтобы приказать нумидийцам оставить Карфаген в покое. Но Катон, всегда бывший одним из самых неистовых противников карфагенян в Сенате, оказался поражен тем, что увидел в Карфагене. Город был не в «истощенном и плохом состоянии», как предполагали римляне, а (по словам Плутарха) «густо заселенным, полным богатств, различного оружия и снаряжения». Катон спешно вернулся в Рим и предупредил Сенат, что «они сами могут оказаться в опасности, если не найдут способа следить за таким быстрым новым ростом давнего римского непримиримого врага».³

Не все сенаторы были убеждены, что римским войскам нужно немедленно отправляться в Карфаген; некоторым казалось, что Катон, почти восьмидесятилетний, просто повторяет прошлые страхи. Когда ему возразили, он начал докучать сенаторам, заканчивая каждую свою речь, независимо от темы, словами: «И в заключение, я считаю, что Карфаген должен быть полностью разрушен».⁴

Мучимый таким образом, Сенат делал постоянные запросы в Карфаген, чтобы удостовериться в его лояльности. Наконец, Рим потребовал, чтобы карфагеняне покинули свой город и построили новый, по крайней мере, в десяти милях от берега. Карфагеняне с возмущением отказались. В 149 году до н. э. римские корабли отплыли к северо-африканскому берегу под командой Сципиона Эмилиана, внука великого Сципиона Африканского, и началась трехлетняя осада. Это была исключительно карательная экспедиция, иногда ее называют «Третьей Пунической войной».⁵ Как только осада началась, Катон умер от старости; его эпитафией в устах многих римлян звучали слова, что «Катон развязал третью и последнюю войну против карфагенян».⁶

Карфаген не был единственной неприятностью на повестке дня сенаторов. В Греции проблему создавала Спарта.

Она не была больше доминирующим городом в Ахейской Лиге, своей старой ассоциации – теперь ее контролировали другие города Лиги. Обиженная Спарта объявила о своем намерении обратиться напрямую к Риму (теперь молчаливо признаваемому реальной силой на Греческом полуострове). Другие города Лиги немедленно провели закон, устанавливающий, что только организация в целом может обращаться к Риму.

Спартанцы отреагировали на это так, как реагировали веками, – вооружились и стали угрожать войной. Негодующие письма последовали в Рим от спорящих с обеих сторон. Римский посол, находившийся в Македонии по другим делам, отправил распоряжение остановить конфликт, пока римские официальные лица не прибудут, чтобы помочь разобраться в деле. Но оказалось слишком поздно. К 148 году мечи уже были вытащены.

На следующий год римские дипломаты прибыли в Грецию, чтобы посредничать в споре. Свои обсуждения они проводили в городе Коринф и пришли к заключению, благоприятному для Спарты. Это оказалось не самым умным решением; коринфяне, раздосадованные до ярости, взорвались и начали жестоко избивать каждого, кто был похож на спартанца. Римские чиновники, оказавшиеся в мятежном городе, также пострадали.

Возмущенные римляне вернулись в Рим и расписали инцидент в наихудшем свете: «Они заявили, – говорит Полибий, – что с трудом спаслись, едва не погибнув… они представили неистовство, с которым столкнулись, не как результат внезапного взрыва, а как умышленное намерение части ахейцев нанести им сознательное оскорбление».⁷