История Древнего мира. От истоков цивилизации до первых империй

Враждебность знати из соседней деревни могла служить ближайшим эквивалентом иностранному вторжению. Сыма Цянь говорит, что были годы подъемов и падений мощи. Во время правления некоторых царей Шан феодалам «приходилось оказывать уважение», а другие монархи находили, что удобнее, когда феодалы остаются в стороне и отказываются посещать столицу с дарами{274}. Власть царя династии Шан не была безусловной. Возможно, громадная стена из утрамбованной земли была построена для защиты от подданных и соотечественников царя.

Примерно около 1400 года до н. э. царь Пань Гэн решил переместить столичный город на другой берег Хуанхэ. Придворные возражали, сопротивляясь вплоть до мятежа. Но Пань Гэн был непоколебим.

История, сохранившаяся со дней правления Пань Гэна, с лукавой гибкостью сообщает о сохранении короны Шана даже перед лицом переворота. Три различных древних текста передают ответ Пань Гэна его придворным, когда те заартачились при объявлении, что уже пора освобождать старую столицу:

«Я спросил [оракула] и получил ответ: „Это не место для нас”. Когда предыдущие цари проводили какое-нибудь важное дело, они уделяли почтительное внимание знакам Неба. В случае, подобном этому, они особенно не поддавались желанию постоянного покоя; они не оставались верными одному городу. К нашему времени столица была уже в пяти местах… [Мы должны] следовать примеру тех старых времен… следовать похвальным курсом предыдущих царей»{275}.

В этом предании Пань Гэн дает объяснение постоянному перемещению столицы из города в город и подает этот знак слабости как традицию, освященную веками и утвержденную божественным одобрением. Его предки не меняли местоположение своего правительства, потому что не могли контролировать беспорядки вокруг себя. Вместо этого они переезжали сами, потому что отказывались погрязнуть в «постоянном отдыхе». Трудности прошлого преподносятся как доказательство силы.

Стратегия сработала, и резиденцией нового сильного двора стал город Инь. «Правительственный Инь опять процветает, – пишет Сыма Цянь, – и вся феодальная знать прибыла ко двору, чтобы продемонстрировать почтение Пань Гэну, который повторил мудрое поведение Тана»{276}. Сам Пань Гэн, несмотря на то, что принудил своих вельмож к нежелательной миграции, стал объектом народной любви. После него место правителя занял его младший брат, и при этом та самая знать Китая, которая «выказывала сопротивление, не желая переезжать», «вздыхала по Пань Гэну».

Хеттские цари раздирали свое царство на части, борясь за власть. Шанские владыки не сопротивлялись, а гнулись. Вместо того, чтобы бороться с оппозицией, они перемещались и меняли земли – но удерживали трон Китая в течение нескольких веков.

Сравнительная хронология к главе 30

Глава 31. Микенцы в Греции

На Греческом полуострове между 1600 и 1400 годами до н. э. микенские города борются со своими соседями и ведут морскую торговлю

Пока минойцы Крита все глубже погружались в упадок и хаос, города на полуострове к северу от него становились все крупнее.

К 1600 году до н. э. население города Микены начало хоронить своих правителей высоко на холме в могилах, набитых ценностями. Кем бы ни были эти цари, они имели достаточную власть над своими подданными, чтобы и после смерти к ним испытывали почтение. Но их власть распространялась не слишком далеко за стены Микен. Царский дворец в Микенах мог состязаться с дворцом в Фивах на северо-востоке полуострова; третий сходный по масштабам дворец стоял в Пилосе на юго-западном берегу, а четвертый был построен совсем недалеко, в Афинах{277}. Города Греческого полуострова, отделенные друг от друга грядами гор, были независимы друг от друга и имели собственное управление с самых первых дней своего существования[111].

Несмотря на независимость, города активно торговали между собой, имели общие язык и культуру. Именно по городу Микены, самому крупному на полуострове, эта культура и получила свое название; по мнению историков, Фивы, Афины и Пилос также были населены микенцами.