История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ

Еще со времен скифских походов VII в. до н. э., когда группа ираноязычных скифов, видимо, осела здесь, взяв в жены алванских женщин, жители Алвании имели тесные сношения с кочевниками степей по ту сторону Кавказа — сначала с родственными скифам савроматами, от которых они, возможно, восприняли обычай сражаться в бою и женщинам (легендарные амазонки греческих сказаний, возможно, были савроматками); позже они поддерживали связи с их потомками — сарматами и аланами. Контакты эти, как мы видели, не всегда были мирными — выше уже говорилось о набегах аланов на Алванию в I и II вв. н. э.

Примерно с начала III в. в степях к северу от Кавказа начинают, по-видимому, появляться тюркские племена, оттеснявшие индоевропейских (ираноязычных) кочевников (саков — к югу Средней Азии и в Иран, сармато-аланов — на запад и в горы, на Кавказ). Правда, поскольку все наши известия об этих событиях восходят к более позднему времени, нужно учесть тенденцию к модернизации у средневековых историков. Часто они обозначают современными им названиями тюркских племен (гуннов, «бунтурков», хазар, печенегов) такие племена, которые не были, а иногда, по всем хронологическим данным, и не могли быть тюркскими; и наоборот, обозначают новые тюркские племена старинным названием скифов. Поэтому действительную дату появления первых тюркских племен на границах Алвании определить трудно. Считается, что в 227 г. через Дербентский проход вдоль Каспийского моря впервые совершили набег на Алванию и Атропатену передовые отряды тюркских племен (гунны и сабиры).

В середине IV в. царь Армении Аршак II, обороняясь от сасанидских войск, вторгся в Атропатену с римско-армянской армией, к которой присоединились отряды «гуннских» и алапских кочевников; весьма вероятно, что и они двигались через Дербент, т. е. прошли через Алванию.

Но все эти войны, нападения и набеги были обычными бедствиями, выпадавшими на долю всех народов древности, и не могли сколько-нибудь серьезно замедлить быстрый прогресс алванского общества.

Развитие это было своеобразным. С одной стороны, первобытнообщинный социально-экономический строй был здесь не так уж далеко позади, и обществу надо было решать задачи, обычно стоящие еще перед развивающейся рабовладельческой формацией; с другой стороны, алваны имели возможность непосредственно воспринимать все достижения рабовладельческого мира за тысячелетия его существования и нисколько не были склонны отказаться от экономических выгод складывавшегося у их южных соседей строя.

Типичной в этом отношении является позиция Урнайра, царствовавшего в Алвании в 70-х годах IV в. н. э. Это было время наивысшего могущества алванского государства. В войне Шапура II с Арменией, поддержанной Римом, Урнайр активно участвовал на стороне Сасанидов. Армянский историк Фавст Бузанд вкладывает в его уста следующую речь, обращенную к алванским воинам:

«Когда мы заберем в плен греческие (т. е. римские) войска, то многих из них надо оставить в живых, мы их свяжем и отведем в Алванию и заставим их работать как гончаров, каменотесов и кладчиков для наших городов, дворцов и других нужд». Программа вполне достойная эллинистического монарха: основывать города путем переселения туда захваченных чужестранных ремесленников(Однако видно, что вокруг царила уже не эллинистическая, а предфеодальная атмосфера: Урнайр представляет себе переселение будущих жителей своих городов гораздо более насильственным, чем это было возможно, скажем, при Селевкидах.). И тот же Урнайр, следуя примеру армянского царя Тирадата III в приспособлении к потребности создания идеологии феодализирующегося государства, а также не желая попадать в слишком сильную зависимость от своего зороастрийского «союзника» — Ирана, принимает из Армении христианство в качестве официальной государственной церкви, проводя все те же меры по христианизации страны, какие предпринимал Тиридат III.

Подобно тому как в Армении языком письменности много веков был не армянский, а арамейско-иранский или греческий, а с введением христианства богослужение долгое время велось по-сирийски, так и в Алвании первое время языком письменности и богослужения мог, конечно, быть только армянский: вспомним, что в Алвании (как и много позже в родственном Дагестане) еще не было не только собственной системы письма, но даже и общего языка-койнэ, а христианство сюда было введено из Армении.