История Древнего Рима в биографиях

В 462 г. до P. X. народный трибун Терентилий Арса для того, чтобы положить предел неограниченному и могущественному произволу консулов и защитить плебеев от злоупотребления этих чиновников, сделал предложение выбрать из среды плебеев комиссию из 5 человек, которая составила бы писаный закон для регулирования и ограничения служебной власти консулов. Это предложение встретило в сенате такое сопротивление, что Терентилий взял его назад, но в следующем году этот вопрос был снова поднят трибунами и затем возобновлялся каждый год. Пять лет кряду народ выбирал все одних и тех же трибунов для того, чтобы они наконец отстояли предпринятое дело. Борьба велась с большим ожесточением и упорством с обеих сторон, не приводя ни к какому результату. Уже в 461 г. консулы попытались воспрепятствовать предприятию трибунов устройством похода против эквов и вольсков. Но трибуны не допустили набора. В отмщение за это патриции, и главным образом молодежь, стали мешать народным собраниям плебеев, вторгаясь в отделения по трибам и нарушая правильный ход подачи голосов. Никто из них не превосходил в этом случае высокомерием Кезона Квинкция, сына Квинкция Цинцинната, юношу, гордого своим аристократическим происхождением, вышиной роста, силой и блестящими военными подвигами и имевшего очень много приверженцев среди молодых патрициев. Предводительствуя ими, он неоднократно прогонял с площади трибунов и разгонял плебеев. Все отважившиеся сопротивляться ему уходили наделенные уда рами и в изорванном платье. При таком порядке дел собрания плебеев становились невозможными; надо было избавиться от Кезона.

Трибун Авл Виргиний обвинил Кезона Квинкция перед народом и требовал осуждения его на смерть. Озлобление плебеев против высокомерного, своевольного юноши было велико, но благодаря ходатайству знатнейших патрициев и просьбам старика отца, имевшего право сказать о себе, что он ни разу не обидел ни словом, ни делом кого бы то ни было из народа, многие плебеи смягчились и можно было ожидать оправдания Кезона. Тогда Марк Вольсций, бывший трибуном за несколько лет до того, выступил со следующим обвинением. По его словам, после моровой язвы, свирепствовавшей в Риме, он натолкнулся на улице Субура на толпу шумных юношей. Кезон, предводительствовавший ими, напал на него и на провожавших его, издевался над ними и так сильно ударил кулаком его родного брата, только что излечившегося от страшной болезни, что тот повалился на землю и вскоре после того умер. Марк Вольсций жаловался в то время консулам, но жалобы его остались без последствия. Рассказ Вольсция снова воспламенил негодование народа; он с бешенством кинулся на Кезона и убил бы его, если бы Виргиний не приказал схватить юношу, чтобы отвести его в тюрьму. Но этому силой воспрепятствовали патриции, потребовавшие в то же время вмешательства в дело других трибунов. Было решено, что обвиненный останется на свободе до дня суда за поручительством 10 граждан, из которых каждый должен заплатить 3 тыс. ассов в случае неявки Кезона на суд. Но едва только состоялось это решение, как Кезон бежал из города и отправился изгнанником в Этрурию. Дальнейшего суда над ним не было. Граждане, которым пришлось заплатить за это бегство 30 тыс. ассов, с неумолимой жестокостью вытребовали эту сумму у отца Кезона, Цинцинната, так что этот последний вынужден был продать все свое имущество и долго жил как изгнанник по ту сторону Тибра в уединенной хижине. Однако рассказ об этом разорении, кажется, был выдуман только для того, чтобы объяснить, каким образом Цинциннат, глава своего сословия и спаситель государства, владел во время своей диктатуры только четырьмя югерами земли. Если поручители действительно требовали от отца возвращения денег, уплаченных ими за сына, то родственники Цинцинната и клиенты должны были, со своей стороны, внести по крайней мере столько, сколько нужно было, чтобы не допустить его до обеднения.