Читаем История Древнего Рима в биографиях полностью

Цинциннат сначала отказывался и спрашивал, какую пользу может принести патрициям такой отживший старик, как он, в такой тяжелой борьбе; когда же его стали уверять со всех сторон, что он превосходит всех их мудростью и твердостью, то он принял наконец должность, моля бессмертных богов, чтобы они не допустили его причинить государству вред или бесчестие в этом критическом положении. Своим «magister equitum» он назначил К. Сераилия Агалу, Через день после того Цинциннат приказал занять площадь караулами. Когда толпа народа, в числе которых находился и Мелий со своими приближенными, явилась на площадь и с удивлением стала спрашивать о причине таких необыкновенных распоряжений – magister equitum по приказанию диктатора подошел к Мелию и сказал ему: «Диктатор требует тебя к себе». Испуганный Мелий спросил, чего хочет от него Цинциннат, и поспешил укрыться среди своих приверженцев. Агала бросился за ним и заколол его. Обагренный кровью, явился он к диктатору и объявил, что вытребованный им Мелий оттолкнул судебного чиновника, хотел возмутить народ и понес заслуженное наказание. Диктатор сказал: «Благодарю тебя, Гай Сервилий, за доблестный подвиг, которым ты возвратил государству свободу». Народ пришел в сильнейшее волнение и готовился кроваво отомстить убийцам; но когда перед бушующей толпой явился Цинциннат во главе сената и в окружении всадников – патрициев, с обнаженными мечами в руках, она упала духом и возвратилась к обычной покорности. По приказанию диктатора дом Мелия был снесен и место, на котором он стоял, еще долго после того оставалось пустым «в память уничтожения богопротивного замысла».

Так обыкновенно рассказывают позднейшие историки о гибели Мелия, убитого патрициями без улик в какой-либо вине. Но в более древних известиях дело представляется иначе, и старик Цинциннат остается свободным от упрека в убийстве невинного человека. По этим известиям, в то время ни Цинциннат не был диктатором, ни Агала – magister equitum, а сенат, по обвинению Минуция, без всяких разбирательств поручил Агале убить Мелия. Агала, скрыв кинжал под плащом, отозвал его под предлогом какого-то дела в сторону и заколол. Негодование, вызванное в народе этим бессовестным убийством, заставило Агалу удалиться в изгнание.

8. Аппий Клавдий Децемвиры

В 462 г. Терентилий Арса предложил проект закона об ограничении власти консулов. Мы уже видели, как энергично боролась против этого закона партия патрициев. Когда она увидела, что путем интриг и насилия ничего не добьется, то для спасения главного дела стала пытаться привлечь на свою сторону трибунов разными незначительными уступками. Трибуны принимали эти уступки, но не отказывались от главного требования. Так, в 457 г. патриции позволили увеличить число трибунов с пяти до десяти; это разрешение имело, конечно, сомнительную цену, так как между десятью трибунами легче было найти одного, которого патриции могли бы склонить к оппозиции своим товарищам; но, во всяком случае, значение трибуната усиливалось этим увеличением численности, и десять трибунов, благодаря jus auxilii, могли защищать отдельных плебеев более успешно, чем пять. В следующем году трибун Ицилий провел закон, по которому Авентинский холм, хотя находившийся внутри городской стены, но остававшийся покрытым лесом и почти необитаемым, был отдан плебеям под постройку жилищ (lex Icilia de Aventino publicando). До тех пор эта местность оставалась как общинная земля в пользовании патрициев. Теперь же Авентинский холм, составляющий возвышенность, окруженную со всех сторон свободным пространством и представляющую значительные трудности для восхождения, сделался для плебеев убежищем и крепостью в их борьбе с патрициями. Только в 454 г., вследствие уступок с обеих сторон, возбужденное Терентилием спорное дело пришло к решению. Так как в этом году консулы объявили, что они не допустят голосования относительно Терентилиева закона, то трибуны, чтобы уладить дело, решили отказаться от закона Терентилия в его первоначальной форме и предложили, чтобы образованная из плебеев и патрициев комиссия составила общее для обоих сословий уложение, общий свод гражданских и уголовных законов. Благонамереннейшие и рассудительнейшие из патрициев, по-видимому, устав от ожесточенной борьбы и сделавшись более уступчивыми, вследствие испытанных в последнее время невзгод, выказали готовность согласиться на предложение трибунов, потребовав только, чтобы комиссия была составлена исключительно из патрициев. В то же время прежнее требование Терентилия об ограничении консульской власти было удовлетворено настолько, что оба консула этого года, Атерний и Тарпей, издали закон, которым для устранения консульского произвола определена была мера имущественных штрафов (multae), которые имели право налагать консулы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Популярная историческая библиотека

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное