История древнегреческой литературы

В это же время была создана наука — медицина. Ее родоначальником был Гиппократ, уроженец острова Коса (460 — 377 гг.). На место религиозного врачевания, основанного на колдовстве, вере в сны[153] и на всякого рода знахарстве, явилось теперь точное наблюдение над болезнями и изучение человеческого организма. «Всякая болезнь, — писал Гиппократ, — имеет свою собственную естественную причину, и без такой причины ничего не бывает» («О воздухе, водах и местностях», 22). Это рассуждение свидетельствует о подлинном повороте во взглядах на окружающий мир: прежнему мифологическому воззрению наносится решительный удар. Просветительная точка зрения особенно видна в его сочинении «О священной болезни». Так назывались в древности эпилепсия и другие казавшиеся непонятными душевные болезни. Гиппократ доказывает, что в болезнях нет ничего священного, что все они объясняются естественными причинами, и он точно определяет их симптомы. В соответствии с этим Эврипид в своих трагедиях, изображая безумие мифологических героев, рисует типичные признаки такой болезни.

Стремление отыскивать для всех областей человеческой деятельности теоретические основания выражается в появлении различных руководств (TEXVOU). Так создавались основы грамматики (Протагор и Продик), риторики, т. е. ораторского искусства (Горий), художественной анатомии с пропорциями человеческого тела (Поликлет), поваренного искусства и т. д. Этими запросами определяются в дальнейшем искание принципов общественной жизни и политики, создание трактатов о государстве и планов переустройства человеческой жизни, наконец, вопросы литературной критики и поэтики. Гиппократ Хиосский был автором сочинения «Начала геометрии», Гиппий, Демокрит и Антифонт занимались различными вопросами математики. Историческая наука в труде Фукидида (см. гл. XIV) о Пелопоннесской войне стала на новый путь. Откинув все чудесное, что занимало много места у Геродота, Фукидид стал искать рациональное объяснение событий и занялся строгим установлением фактических данных; движущую силу истории он увидел в действиях самих людей, игнорируя мысль о каком-либо участии богов.

Вследствие сильно повысившегося интереса к общественной жизни и к науке в разных местах Греции стали появляться ученые-профессионалы, живущие умственным трудом, в той или иной мере утратившие связь с родным полисом, которые разъезжали по разным городам и в частных беседах или в публичных выступлениях популяризировали принципы новой науки. Эти ученые рекомендовали себя как «учителей мудрости» и называли себя софистами. Среди них надо различать два направления: одно — прогрессивное, которое несло просвещение, разоблачало старые предрассудки и отстаивало демократический строй, другое — реакционное, индивидуалистическое, поддерживавшее олигархию. Ввиду того что некоторые софисты за свои беседы и лекции брали со слушателей большой гонорар (Протагор, например, брал 100 мин, т. е. свыше 4 тысяч рублей золотом), их наука была доступна преимущественно богатым людям, вызывала враждебное отношение широких масс, тем более что часто своим рационализмом задевала их религиозные чувства.

Наиболее известными среди софистов были: Протагор из Абдеры, Продик с острова Кеоса, Гиппий из Элиды, Горгий из Леонтин (в Сицилии) и др.

Главное положение Протагора (480 — 411 гг. до н. э.) — «Человек есть мера всех вещей — существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют» (<рр. 1). Этим признается относительность всего существующего (релятивизм), но относительность лишь для сознания, так как им не отрицается объективность мира[154]. Конечно, в этом заключалась большая опасность произвольных толкований: «Что каждому кажется, то для него и есть действительное» (Платон, «Феэтет», 22, р. 170 А). Но важно то, что человек был поставлен в центр всего бытия и что не высшие, потусторонние силы (боги), а сам человек признавался строителем своей жизни, — в этом заключалось революционное значение философии Протагора.

Свой скептический взгляд Протагор обратил и на религию. «Относительно богов, — писал он, — я не знаю, существуют они или нет или каковы они по виду, потому что есть много причин, препятствующих познанию этого — неясность предмета и краткость человеческой жизни» (фр. 4). Таким рассуждением Протагор навлек на себя обвинение со стороны олигархов в 411 г. в безбожии и должен был покинуть Афины (Диоген Лаэртский, IX, 54).

Третье положение Протагора гласило: «О всяком деле может быть высказано два совершенно противоположных мнения» (Диоген Лаэртский, IX, 51). Опасной стороной этого принципа было то, что он давал возможность ловким политическим деятелям прикрывать свои низменные и корыстные цели. Такие приемы разоблачались не раз в произведениях Эврипида и Аристофана (см. особенно «Облака»). Открывая простор для всякого рода субъективных суждений и в то же время для рассмотрения любого вопроса с двух противоположных точек зрения, оно давало основу для развития ораторского искусства.