История древнегреческой литературы

Стремление оживить былую славу Афин продолжалось и при преемниках Адриана и отчасти даже в III в. н. э. Антониной Пием (138 — 161 гг. н. э.) в Афинах была учреждена школа риторики, а Марком Аврелием (161 — 180 гг. н. э.) четыре кафедры философии — академической, перипатетической, стоической и эпикурейской. Однако покровительство богачей и высокопоставленных людей имело и обратную сторону, так как часто делало из философов параситов-прихлебателей. Это было едко осмеяно замечательным сатириком Лукианом, а затем дало основание Марксу говорить, что в то время философы в большинстве превратились в шутов и скоморохов на службе у богачей. В статье «Бруно Бауэр и первоначальное христианство» Энгельс писал: «Философы были или просто зарабатывающими на жизнь школьными учителями, или же шутами на жалованье у богатых кутил. Многие были даже рабами»[241].

На таком покровительстве знатных и богатых людей держался внешний блеск этой эпохи, и этим определяются основные черты литературы — по преимуществу показной ее характер.

Ко II в. н. э. относится деятельность нескольких крупных писателей. Характерным для них является стремление возвратиться к лучшим временам литературы, возродить мастерство знаменитых аттических ораторов. В противоположность напыщенности, высокопарности и манерности азиатского стиля уже теоретики конца I в. до н. э. Кекилий и Дионисий Галикарнасский поставили в образец простоту, выразительность и изящество знаменитых аттических ораторов, особенно Лисия и Демосфена. Однако у многих это течение ограничивалось лишь формальными изменениями и в общем было только преобразованием азиатского направления. Новые писатели пользовались аттическим диалектом, хотя и с примесью элементов современной речи. Этому направлению присвоено название «аттицизма». Вспоминая научный подъем V—IV вв. и возникновение ораторского искусства, деятели этого нового направления стали называть себя софистами, вследствие чего оно известно также под названием «второй софистики». Но оно возникло в такое время, когда живой ораторской речи в народных собраниях и в судах почти уже не было, и потому оно развивалось только в школах, не связанное с народными массами, как искусственно культивируемый цветок, как «искусство для искусства». Выступления ораторов превращались в своего рода концерты для избранной публики. Оторвавшись от живой действительности, это направление не создало почти ничего оригинального, жило перепевами старого и потому было в основе своей мертвым и реакционным. Лукиан едко высмеял его в пародийной речи «Похвальное слово мухе».

Руководящее значение в литературе II в. н. э. принадлежало риторике. Поэзия оказалась оттесненной на задний план, и многие поэты известны нам лишь по именам. Сохранилась поэма «Описание Вселенной» Дионисия Периегета (т. е. описателя) в 1187 стихах, которая переводилась на латинский язык и на много столетий сделалась основой для преподавания географии. Впрочем, она является только переложением данных из работ прежних ученых и ничего оригинального не содержит. Сохранились еще поэмы Оппиана (конец II в. н. э.) «О рыболовстве» и «Об охоте» — изложение специальных тем изящными стихами. К концу II в. относятся, по-видимому, и «Басни» Бабрия. Это главным образом стихотворные переработки так называемых басен Эсопа: «Больной лев», «Лисица и Олень», «Волк и Журавль» и т. п. (ср. гл; I, с. 31). Тут повторяются сюжеты, использованные отчасти и Федром(1 в.) в римской литературе. Но есть у Бабрия и басни на современные темы. В общем же его творчество не блещет особенной художественной силой. Басни эти написаны холиямбами по образцу Гиппонакта. В языке их впервые замечаются признаки перехода от метрического принципа стихосложения к тоническому — совпадение в окончании стиха ритмического ударения с естественным речевым ударением.

Серьезная драма явно уступила место мимам, т. е. мелким сценкам вроде фарса, по преимуществу сомнительного содержания, и пантомимам, т. е. балету, а искусство актеров почти всецело перешло к танцорам, которые должны были изощряться в мимическом воспроизведении самых драматических сюжетов — смерти Аякса, подвигов Гектора и т. п. Интересные сведения об этом сообщает Лукиан в сочинении «О пляске».