История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Армия империи стала, возможно, самой сильной на Востоке. Так же как империя, она была феодальной: основой войска были отряды, приведенные по первому или второму вызову царя землевладельцами, которые соответствовали позднейшим европейским баронам и назывались мегистаны. Именно из них набирали знаменитых катафрактов – тяжеловооруженных всадников в железной чешуйчатой броне на конях, покрытых такой же броней. Кавказские албаны тоже поставляли в армию армянского завоевателя таких бронированных всадников (кирасир древности), а Иберия (Грузия) присылала столь же знаменитых легковооруженных конников с копьями (далеких предшественников улан). На востоке царь Атропатены (Азербайджана), зять Тиграна, мог предоставить тестю 40 000 пехотинцев и 10 000 всадников. Жители Гордиены (курды) присылали свои горные войска, арабы – конные отряды, которые использовались для разведки. Мы еще не упоминули наемников-греков; состоявшие из них части, разумеется, были прекрасно подготовлены, и главное – были источником командных кадров для остальной армии. Общая численность армии могла достигать 500 000 человек. Военная казна хранилась в крепостях Олане и Бабирса, в самой недоступной части Верхней Армении.

Была ли жизнеспособна империя, которую создал Тигран Великий? На этот вопрос отвечали «нет», потому что она не выжила. Однако отметим, что ее существование отчасти соответствовало природе вещей. Географически армянский горный массив самой природой создан, чтобы с него вести наблюдение за Верхней Сирией, Джезире, Курдистаном и Азербайджаном. Кроме того, в годы, когда рушилось эллинистическое государство Селевкидов, Тигран, по свидетельству Юстина, был для греческих общин Сирии и Месопотамии благосклонным покровителем, желавшим лишь одного – самому усвоить греческие обычаи. Царь Армении не сочетал с этой любовью к греческой культуре виртуозную ловкость в государственных делах, которой отличался его тесть Митридат Евпатор, но не был и кровожадным деспотом, каким был Митридат, которого в трудные для него времена должны были опасаться даже самые верные ему греки. Теодор Рейнах, в других случаях очень суровый к армянскому царю из рода Артаксиадов, пишет: «Нет никакого сомнения, что Армянская империя, если бы просуществовала дольше, быстро эллинизировалась бы, как Понт и Каппадокия. Греческая культура, которая была очень сильна в Сирии и Месопотамии, сыграла бы роль мощной закваски, которая преобразует по своему подобию остальную часть вещества. Греки чувствовали это. Они покорно приняли власть Тиграна как необходимый переход к новой победе своей цивилизации»[98]. Лучше сказать нельзя, и в этих словах видно, чем отличалась армянская возможность, которая не осуществилась, от парфянской, которая стала реальностью. Армения, «как Каппадокия и Понт», выбрав греческую культуру, вошла в средиземноморский, то есть европейский, мир. Парфянская империя, несмотря на поверхностное увлечение греческой культурой, осталась верна духу старого Ирана и хранила в чистоте традиции империи Ахеменидов. Правда, слишком быстро усваивая греческую культуру, Армения могла, как Понт и Каппадокия, потерять свое национальное своеобразие – утратить свой язык и национальную идентичность. И поэтому, несмотря на все превратности истории, в конечном счете, возможно, было лучше, что Армянская империя исчезла и от нее уцелела одна лишь Армения.

Конфликт Тиграна с римлянами

Когда Армянская империя была в расцвете, Тигран столкнулся с Римом.

Нужно похвалить Тиграна за то, что он старался избежать этого конфликта. В это противостояние его втянул Митридат Евпатор. Царь Понта, изгнанный римлянами из своих государств, летом 72 года до н. э. приехал в Армению искать убежища. Не будем забывать, что Тигран был его зятем. Царь Армении не отказал тестю в приюте, но не принял его при дворе, а подарил Митридату для проживания укрепленный замок и дал почетную стражу. Там Митридат провел 20 месяцев (с осени 71 до весны 69 г. до н. э.) в бездействии, которое, при его характере, было ему тяжело. Тиграна считали бессердечным из-за того, что он отрекся от союзника и родственника, когда с тем случилось несчастье. На самом же деле царь Армении поступил очень благоразумно: он не хотел ввязываться в драматические события вокруг Понтийского царства и ставить на кон судьбу обширной империи, которую создавал 23 года и только что достроил. Он твердо решил сохранять полный нейтралитет в этом конфликте, но тут к нему прибыл римский посол с поручением потребовать от него выдачи Митридата; и это требование было еще более угрожающим оттого, что послом был Аппий Клавдий, брат жены римского полководца Лукулла, того самого, который захватил Понтийское царство.