История Древней Греции

Немало говорят еще о существовании личных дружеских отношений между нашим историком и трагиком Софоклом, достаточным свидетельством чего выставляется сохраненный Плутархом отрывок элегии, написанной Софоклом на 55-м году жизни для Геродота. Мало того, что год рождения трагика в точности не известен и что поэтому нет возможности хотя бы приблизительно приурочить эту элегию к какому-либо возрасту историка и событию в жизни последнего, Плутарх не дает нам никакого права относить стихотворение Софокла к нашему Геродоту, даже больше: изложение Плутарха едва ли оставляет сомнение, что элегия обращена была поэтом к какому-то одноименному с историком красивому юноше, а нашему Геродоту в 440 году было ни в каком случае не меньше 40 лет от роду. Тем не менее между историком и поэтом существовало общение понятий в области религии и морали, равно как между Геродотом и Эсхилом, и некоторые части Геродотовой истории были известны Софоклу, о чем свидетельствует близкое сходство в выражениях историка и поэта об одних и тех же предметах.

О важнейшем обстоятельстве его жизни, о путешествиях по Элладе и разным иным странам мы узнаем только из самого сочинения: древние свидетели молчат о них. Но и в этом отношении труд автора не дает ясных и точных указаний как на сами места, посещенные им, так равно и на хронологический порядок путешествий. Дело в том, что историк не озаботился в своем изложении различением виденного им самим или слышанного на месте из уст туземцев от позаимствованного из вторых и третьих рук. Такие выражения, как «до моего времени», «до меня», «говорят сами туземцы» и т. п., не служат еще ручательством за личное посещение автором описываемых местностей; еще менее ручается за это положительный тон рассказов, ведомых автором от своего лица без поименования источников. Многие известия, в такой форме передаваемые историком, оказались при ближайшем ознакомлении с предметом неверными, смутными или даже баснями, полученными автором от легковерных и плохо осведомленных свидетелей. Но об этом мы скажем в другом месте, когда постараемся установить степень достоверности «отца истории».