История Древней Греции в биографиях

Афиняне распорядились, чтобы два корабля друг против друга постоянно крейсировали около острова, а ночью, если море было спокойно, они располагались вокруг него со всеми кораблями, чтобы отрезанные спартанцы не ушли и не получали бы никаких припасов. Пелопоннесцы делали частые нападения с суши на крепость и вместе с тем ожидали удобного случая спасти своих на острове. Но с обеих сторон не шли далее этого, так что осада Сфактерии тянулась целое лето. Несмотря на самый строгий караул, лакедемоняне постоянно умели снабжать своих осажденных съестными припасами; они назначали большую сумму в награду и давали илотам свободу, если судно ночью со съестными припасами приставало к острову или если илот, таща за собой мех, наполненный съестными припасами, плывя и ныряя, переправлялся на остров. Афинское войско находилось в дурном состоянии; съестные припасы доставать для него было трудно, воды для питья было мало, да и та была дурна, для стоянки не было удобного места. В Афины приходили частые вести, что дела при Пилосе находятся в неблагоприятном положении, войско терпит нужду и томится продолжительностью осады. Следовало опасаться, чтобы дело не затянулось до зимы; тогда спартанцам будет легко вырвать из рук афинян их добычу, так как афиняне в зимние непогоды не всегда будут в состоянии содержать надлежащую стражу. В Афинах начали уже роптать на Клеона за то, что он был виновником неудачи мирных переговоров со Спартой.

Лишь только Клеон заметил это, как стал утверждать перед народным собранием, что люди, распространяющие такие известия о Пилосе, говорят ложь. Те, на кого он таким образом бросал подозрения, предложили, чтобы афиняне, если не верят им, послали уполномоченных, которые бы могли убедиться во всем собственными глазами; и афиняне выбрали для этого самого Клеона с Феагеном. Но Клеон не имел охоты принять на себя такое поручение, которое его самого могло уличить во лжи; он говорил, что дело идет не о полномочии и бесполезной трате времени, что, если они считают известия верными, то следует с флотом напасть на отряд на остров; что легко было бы захватить отряд, если бы у полководцев хватало духа; что если бы он имел команду, то скоро управился бы с этим делом. Такие речи были направлены против Никия, который, как глава аристократической партии, был врагом его и в то время носил звание стратига. Между тем как Клеон все еще продолжал браниться, Никий сказал, что он и его товарищи (стратига) были бы очень довольны, если бы Клеон принял должность предводителя и привел к концу это дело. Клеон, думая, что это шутка, изъявил свою готовность; но лишь только он заметил, что Никий говорит совершенно серьезно, как стал отказываться, говоря, что не он, а Никий состоит в должности стратига. Но Никий не выпускал его из рук и публично отказывался от должности полководца; афиняне, которым приятно было замешательство хвастуна, вместе с Никием приступали к нему все сильнее, восклицая, что Никий обязан уступить, а Клеон должен идти на корабль. Итак, Клеон не мог отказаться от своего слова и должен был наконец согласиться. Скоро возвратилась к нему прежняя дерзость, и он уверял, что в 20 дней или приведет спартанцев со Сфактерии пленными в Афины, или умертвит их там. Афиняне громко смеялись над этим хвастовством и более разумные между ними были уверены, по крайней мере, в одном из двух: или они освободятся от Клеона, или увидят спартанцев побежденными.

Клеон, испросив полномочие выбрать себе в товарищи Демосфена, о котором он знал, что тот был за взятие острова приступом, отправился в Пилос, как мог скорее, с отрядом лемносских и имвросских вспомогательных войск, бывших тогда в Афинах. В Пилосе он нашел, что войска, утомленные продолжительной осадой, были настроены благоприятно в пользу взятия острова штурмом, и Демосфен составил уже план нападения, которое теперь было легче и удобоисполнимое, так как осажденные по неосмотрительности сожгли большую часть леса па острове. Клеон и Демосфен послали сначала герольда к пелопоннесцам, находившимся на материке, советуя им уговорить своих на острове к сдаче и обещая, что их будут содержать в легком заключении, пока не состоится окончательный мир. Когда на это последовал отказ, они подождали еще день и на следующий выступили в море, посадив в течение ночи всех тяжеловооруженных на небольшое число кораблей. Почти перед рассветом с 800 гоплитов высадились они на обеих сторонах острова и по уговору пошли на первый сторожевой пост острова, состоявший почти из 300 человек. Большая часть спартанского войска под предводительством Епитада занимала середину острова, меньший отряд стоял на северном конце острова, против Пилоса, в небольшом укреплении, выстроенном здесь еще в прежнее время.