Читаем История древней Испании полностью

Рис. 26. Арка в Бара (Таррагoна)

Города были центрами ремесла, торговли, концентрации сельскохозяйственной продукции. Экспортные товары, как бетийское масло, облагались пошлиной. Вся Испания составляла один таможенный округ, и главное внимание римские власти уделяли вывозу товаров за пределы страны. Так как таким товаром было именно масло Бетики, то в некоторых городах этой провинции были созданы таможенные конторы, а специально для обложения пошлиной ввозимых в Италию испанских товаров такие конторы имелись также в Остии[1144] и Лугдуне[1145]. До нас дошло большое количество надписей на амфорах с именами навикуляриев, перевозивших масло в Остию, Путеолы и порты Галлии и в меньших количествах в порты Восточного Средиземноморья[1146]. Само количество таких надписей свидетельствует о сравнительно мелкой собственности каждого из них. Порой такие навикулярии могли объединяться в товарищества, которые, видимо, все же не имели положения юридического лица[1147].

Рис. 27. Работа по металлу. Римский рельеф

Это могли быть объединения родственников, как Лелий Оптат, Цезиан и Лупат. Другим, уже не чисто родственным объединением могли быть пять sociorum Апрониан, Аврелиан, Макрин, еще один Аврелиан и Вин... В качестве sociorum выступают Гиакинф, Исидор и Поллион[1148]; их имена указывают на рабское состояние компаньонов: возможно, речь идет о пекулии.

Амфорная тара, используемая для перевозки масла, вероятнее всего, изготовлялась в самих поместьях[1149]. Но основную массу ремесленной продукции, включая самую разнообразную керамику, создавали в городе. Находившиеся там мастерские не должны были быть большими. Урсонский закон (LXXVI) под страхом конфискации запрещал создавать черепичные мастерские с более чем 300 работниками. Наиболее распространенным и повседневным видом керамики была столовая посуда.

Развитие связей с остальной империей и постепенное вхождение в общеимперскую экономическую систему, с одной стороны, и бурная урбанизация — с другой, способствовали стандартизации образа жизни. И это хорошо видно на примере именно столовой посуды. Если в I в. до н. э. городская элита, как это было в Мунигуа, удовлетворяла свои запросы италийскими сосудами, а основная масса городского населения — местным иберским производством[1150], то в I в. н. э. вкусы обоих слоев более или менее сравнялись, и для их удовлетворения стало необходимым массовое производство уже не гончарных или лепных сосудов, а штампованной в форме сигиллаты. Сначала это была италийская и галльская сигиллата. В конце I в. до н. э., т. е. в августовское время — время больших экономических и социальных перемен в Испании, в некоторых городах Южной Испании стали изготовлять собственные имитации италийской арретинской керамики[1151]. А приблизительно с 30-х гг. I в. началось изготовление испанской сигиллаты[1152]. Большинство таких сосудов имело довольно ограниченный местный рынок, но значение некоторых мастерских вышло далеко за региональные рамки. В Южной Испании такими были мастерские в Андухаре[1153]. Обилие находимых клейм мастеров[1154] показывает известную атомизацию производства, обилие мелких мастерских, производивших относительно однообразную продукцию (хотя конкретные детали украшений могли быть разными). Можно говорить, что и в сельском хозяйстве, и в ремесле, и в торговле преобладала мелкая и средняя собственность.

Город выступал и как идеологический центр. Через находившиеся там театры, цирки, амфитеатры, через различные зрелища, в том числе гладиаторские игры, через почитание римских и отождествленных с римскими богов местное население, жившее как в округе, так и в самом городе, приобщалось к римским ценностям и косвенно к римским общественным порядкам. На юге и востоке Испании во времена империи уже почти нет следов местной религии.

Рис. 28. Главный фасад римского храма в Аузе, Вич, Барселона

Общая картина религиозной жизни приближается к римской. Особой популярностью пользовался культ Юпитера Наилучшего Высочайшего, осуществляемый в чисто римской форме и целиком, по-видимому, принесенный римлянами. Особое распространение некоторых культов объясняется их схожестью с существовавшими ранее. Так, Геркулес особо почитался в зоне прежнего финикийско-карфагенского влияния, что вызвано его идентификацией с Мелькартом[1155]. Расширявшееся почитание римских божеств включало Испанию в общее религиозное пространство Римской империи. И большинство надписей с упоминанием этих божество относится к Бетике и восточной части Тарраконской Испании.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука