Читаем История древней Испании полностью

Таким образом, в обширной зоне Центральной, Западной и Северо-Западной Испании (а к ним, может быть, можно прибавить и Балеарские острова) существовали различные секторы социально-политической жизни. Широко был распространен античный, основной ячейкой которого был город полисного типа. Однако здесь этот сектор имел особенности, отличающие его от распространенного в Бетике и на востоке Тарраконской Испании. Во-первых, колоний здесь было крайне мало, да и большинство имевшихся были «почетными», возникшими в результате дара императора уже существующим городам, а не в результате вывода колонистов. Во-вторых, наряду с колониями и муниципиями широкое распространение получили квазимуниципальные формы организации — civitates и форумы. В-третьих, муниципальные и квазимуниципальные организации здесь возникали обычно на туземной основе, разумеется, не без влияния римлян, а порой и под прямым воздействием таких мероприятий власти, как распространение латинского права Веспасианом. В-четвертых, в сельской округе римских и латинских городов этой зоны были и имения гораздо большего размера. Возможно, что и система эксплуатации здесь была несколько иной: наряду с рабством, которое в этом регионе засвидетельствовано скуднее, чем на юге и востоке, применялись колонат и клиентела[1271]. Если клиентела была наследством доримской эпохи, то колонат появился после прихода римлян. Может быть, некоторый свет на истоки испанского колоната проливает надпись из Галлеции, вероятно I в., в которой говорится о наличии у некоего Аллия сына Ребурра possessio conducta[1272]. Именно из таких арендаторов обычно выходили колоны. В таком случае у истоков колоната в этой зоне Испании стояли местные жители, по тем или иным причинам лишившиеся земли и вынужденные арендовать ее[1273].

Другой сектор социально-политической жизни, еще более, пожалуй, обязанный римскому присутствию, был представлен немуниципальными структурами: военными лагерями (а в первое время и легионными prata), сенаторскими имениями (хотя их было, по-видимому, немного) и рудничными округами, т. е. такими единицами, в которых отсутствовал гражданский коллектив. Эти элементы (кроме армии) были представлены также на юге и востоке, причем сенатских владений там было много больше, но большое количество городов и сравнительно меньшее значение горного дела в экономике привели к относительно небольшой роли немуниципальных структур в социально-политических отношениях.

Третьим сектором были сельские общины, которые тоже появились после римского завоевания. Подобные организации сельского населения были довольно широко распространены в античном мире, в том числе в Италии. Имелись они и в романизованной зоне Испании. Особенностью таких общин в центре и на северо-западе было то, что они не были принесены иммигрантами, а возникли в результате развития местного общества и были, может быть, более замкнутыми организациями, чем паги юга и востока.

Наконец, в этой зоне еще в значительной степени сохранился родовой строй. Его значение в жизни общества уменьшалось и сфера распространения сокращалась, но полностью в рамках ранней империи он не исчез.

Мы видим, что социально-политическая структура второй зоны была гораздо более сложной, чем первой. Можно говорить о сосуществовании в этой зоне двух миров — римского и туземного, и их взаимные контакты были очень ограничены. Эти два мира как бы развивались параллельно. Конечно, римский мир, будучи господствующим, влиял на туземный. В частности, аборигены охотно приобретали италийские и галльские изделия, в том числе штампованную посуду — сигиллату. А затем и сами испанские ремесленники начали изготовлять подобные вещи. Именно центральная часть страны и ее север становятся важным центром производства испанской сигиллаты. Активно вывозятся из Испании металлы[1274]. Все это ведет к включению романизующейся зоны в римский мир. Не меньшее значение имело распространение здесь римских культов, включая императорский, которые, как и в романизованной зоне, включали местное население в общеимперскую идеологическую систему. В городах развивались римские формы образа жизни. Это, в частности, отразилось в укоренении римской формы семьи. Под римским воздействием семейные отношения местного населения радикально трансформировались, но при этом возникла значительная разница между городом и сельской местностью, ибо на селе старые традиции оказались более живучими[1275]. Все это вело к трансформации туземного мира, приближению его к римскому. Однако полного слияния не произошло. Оба мира в этой зоне сосуществовали. Представленный в этой зоне второй путь романизации был более медленным и менее глубоким. Поэтому романизация этой зоны к концу II в. еще не завершилась.

<p><strong>Нероманизованная зона</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука