История древнерусской литературы

В некоторых былинах Садко побеждает; в других, наоборот, он терпит поражение. Здесь зарождается второй сюжет: мотив путешествий и приключений на дне морском и на сказочном Востоке. Спуск Садко во дворец водяного царя то сопровождается бурей, которая опрокидывает корабли, то на сцене появляется корабль героя-купца, выброшенный на заколдованный берег, в то время как все остальные летят в потоках, подталкиваемые попутным ветром. Напрасны драгоценные дары, которые по древнему языческому обычаю экипаж кидает в воду. Морской царь желает человеческой жертвы. По жребию выбирается имя жертвы, выясняется различными способами желание разгневанного морского владыки. Наконец, становится ясно, что сам Садко должен спуститься в бездну. Морской царь с почестями встречает Садко, любой ценой он хотел бы удержать его, он требует, чтобы Садко женился на одной из его дочерей. Герою, однако, удается бежать из плена благодаря помощи святого Николая, в честь которого он затем возведет храм в Новгороде. Триумфальное возвращение Садко в город сопровождается апофеозом его коммерческого успеха, богатства.

Другой основной герой новгородского эпоса, Василий Буслаев, действует в более узких рамках. Задиристый, безрассудный, спесивый, он главное действующее лицо драк, происходящих внутри городских стен и вблизи них. Рассказы о его подвигах богаты описаниями обычаев наиболее буржуазного из русских городов. Временами певец придает ему черты одиозной личности, временами Василий почти вызывает симпатию своим буйным протестом. Его социальное положение неясно. В некоторых случаях он ведет себя как аристократ, стремящийся держать в покорности низшие сословия, в других, наоборот, он предстает как вождь городских низов, борющихся с установленным порядком. Одаренный, как и все другие герои наиболее известных былин, гигантской силой, он терроризирует город и окрестности в компании дюжины героев-бездельников. В наиболее ярком подвиге он выходит один на один против всего крестьянского населения: раздавая направо и налево устрашающие удары, он бы вызвал непоправимые потери, если бы в конце концов его не удалось остановить матери, которая сама чуть было не пострадала от бешенства своего сына. Только рассказ о кончине Василия Буслаева переносит сцену действия далеко от Новгорода. Речь идет об удаленности скорее метафорической, нежели пространственной. Василий Буслаев вместе со своей буйной компанией отправляется в Святую Землю и даже в этих святых местах ни к кому и ни к чему не испытывает уважения. Тринадцать буянов купаются без молитвы и благословений совершенно голыми в Иордане, оскорбляя религиозные чувства благочестивых паломников, которые в полной сосредоточенности совершают омовение. По дороге в Иерусалим Василий находит камень и череп. Он бросает камень и далеко, ударом ноги, отбрасывает «пустую голову», которая предсказывает ему, что он скоро сложит свою «буйную голову». Действительно^ вскоре Василий снова найдет череп, разобьет себе голову, ударившись о камень, и тут же умрет.

Великое поэтическое наследие русских былин, естественно, вызывает горечь у его исследователей, что такое богатство веками оставалось вне литературы. Констатация того факта, что за фасадом официальной культуры Slavia Orthodoxa таились эти многообразные по форме запасы творчества, позволяет нам не считать случайным пышный расцвет современной русской литературы, в которой слилось после многолетнего созревания тщательно разработанное стилистическое и идеологическое наследие церковнославянской книжной литературы и народной поэзии.

Былины донесли до современного общества типичные приемы, которые нередко использовали поэты восемнадцатого и девятнадцатого веков. В отношении метрики отмечается спонтанное использование тонического стиха. Вообще, былины состояли из коротких четырех-, пяти-, шести- и, реже, семистопных стихов с различными тоническими длительностями в зависимости от музыкальных требований (часто эпические произведения пелись). В былинах традиционного типа различали четыре части: запев, зачин, центральную часть рассказа и концовку. Центральная часть допускала различные вариации для рассказчика, в то время как остальные обычно представляли собой более стилизованные формулы.

Распространенные почти во всех русских землях вплоть до конца девятнадцатого века, былины сохранились впоследствии только в изолированных районах, в частности в северных провинциях (их занесли сказители или скоморохи из центральной и южной Руси), куда общественные изменения доходили с опозданием. Первые фольклористы, прежде всего северные, которые собирали их с живого народного голоса, были поражены удивительной памятью рассказчиков-сказителей, повторявших тысячи стихов, никогда не записанных на бумаге, передаваемых из поколения в поколение. Некоторые из этих сказителей, например, Т. Г. Рябинина (1791-1885) и М. Д. Кривополенова (1844-1924), пользовались большой известностью.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ