История двух беглецов

Данька, утолив свой голод, придвинулся к окну и стал смотреть, как в школу бегут ребята. С балконов кричали мамаши, давая им последние наставления. Тётя Поля из соседнего подъезда била в кастрюлю и призывала на кормёжку голубей. Галки и вороны, пользуясь её близорукостью, выдавали себя за голубей, прыгали у её ног и хватали друг у друга из-под носа куски хлеба. Пролетел вертолёт. Крупные птицы, приняв вертолёт за коршуна, разлетелись кто куда. Этим воспользовались воробьи и набросились на тёти Полино угощение. Размахивая портфелями, бежали ребята. Среди них была и рыжая девочка с белым бантиком в косичках. Она тащила тяжёлый портфель согнувшись, и непонятно было, как она всё-таки бежит, а не падает. Данька обрадовался, увидев её, и послал ей мысленно привет: «Привет тебе, Надя!» Девочка споткнулась, выронила портфель и расплакалась. Увидев Даньку, она высунула язык, но вдруг смутилась, подхватила портфель и побежала. Потом остановилась и показала пальцами рожки над головой. Но после этого ещё сильнее смутилась и помчалась так, словно Данька вздумал поймать её и отколотить.

А Данька и в самом деле решил догнать её. За спиной у него тут же вырос пропеллер, он выпорхнул в окно, плавно опустился возле девочки и взял её тяжёлый портфель.

– Здравствуй, Надя, – сказал он.

– Здравствуй, – тихо сказала она. – Ты меня знаешь?

– Конечно, – сказал Данька. – Ты же та самая девочка, которую лупил Венька Махоркин. А ещё учишься во втором «Б». Помнишь, я заменял у вас Костю Сандлера?

– Помню, – сказала она и опустила глаза.

– А хочешь полетать? – спросил Данька.

– Как – летать?

– А вот так – как птицы!..

– Хочу…

– Тогда обхвати меня за шею, и мы полетим.

Девочка обняла его своими крепкими маленькими руками. Данька подпрыгнул, и они полетели. Они поднялись над домами и долго летали, глядя вниз на узенькие улочки и переулки и на людей, похожих на букашек. Потом они взмыли ещё выше. Девочка зажмурила глаза и дышала Даньке в затылок, и от её дыхания было щекотно и тепло. Потом она открыла глаза и запищала от радости, потому что под ними вдруг исчезла земля и показались облака, белые и плотные, как снег. По бокам громоздились голубые горы, и над головой ослепительно сияло солнце, а пялеко внизу змейкой полз товарный поезд, на вагонах которого красовались слова: «Привет тебе, Надя!» – А хочешь, мы догоним поезд?

– Это как же? – удивилась Надя.

– А вот так: улетим за город, а потом встретим его и опустимся на крышу вагона…

– А вдруг я yпадy?

– Ты не бойся, пожалуйста, со мной ты никогда не пропадёшь!

– Ты кто же такой, что ничего не боишься?

– Я великий Дан – хозяин неба и всех окружающих пространств, – торжественно сказал Данька и добавил тихо: – И ещё я твой старший брат…

– А я кто же? – смутилась Надя.

– А ты моя сестрёнка Нэд…

– Нэд? Ты Дан, а я твоя сестрёнка Нэд? А как ты узнал об этом?

– Очень просто – по нашим именам. Моё имя и твоё имя из одних и тех же букв. Даня и Надя. Надя и Даня. Теперь ты понимаешь, почему мы брат и сестра? И мы уже давно брат и сестра, только мы были глупые и не догадывались об этом…

Надя молчала, потрясённая, и только моргала глазами, как кукла, даже рот открыла, но так ничего и не могла произнести.

– А теперь давай догоним поезд!

Данька включил моторчик за спиной на предельную мощность, и вот они, проскочив вниз на семь небесных этажей, обогнув тринадцать облаков, вымахнули за городскую черту, догнали товарный поезд и уселись на тринадцатый от паровоза вагон. И долго стояли там и махали руками всем людям внизу – пассажирам на дачных платформах, путейским рабочим в апельсиновых жилетках, стрелочникам, велосипедистам, водителям автомашин и пешеходам:

– Привет вам, люди!

И было весело и хорошо, как никогда ещё в жизни, потому что теперь они были вместе, брат и сестра, и знали, что никогда и никто их не разлучит.

– А теперь живо собирайся в школу. А вы, Алла Николаевна, на работе держитесь молодцом. И за него не беспокойтесь.

– Как я вам благодарна, Автандил Степанович, если бы вы знали!

– Идите, идите, а то опоздаете на работу. Я закрою квартиру. И пойду вместе с ним. А ты, негодный мальчишка, быстро собирайся в школу. А о том, где ты пропадал всю ночь, ты расскажешь, когда сам захочешь. Я не считаю, что принуждением можно вызвать раскаяние. У человека должна самостоятельно проснуться совесть. Если она у него есть, конечно. У тебя, надеюсь, она ещё не совсем пропала. И о своих похождениях расскажешь, когда сам захочешь. А теперь давай лапу!

Автандил Степанович сжал Даньке руку так, что тот скривился от боли.

– И в классе о том, что случилось, молчок! Никто не должен знать. Мы трое знаем, и всё. И это будет наша тайна. А я и твоя мама будем терпеливо ждать, – глаза и усы его приблизились к Даньке, горя неистребимым любопытством, – когда ты сам расскажешь о своих похождениях…