История двух беглецов. Повесть

Капитан осмотрел мальчиков, махнул рукой и пошёл вперёд, чуть прихрамывая и опираясь на трость. Лейтенант остался. Данька, Сашка и Мур-зай вышли за капитаном из речного вокзала и пошли вдоль причалов, мимо качавшихся на воде теплоходов, катеров и барж. Миновав парковую зону порта, они попали на какой-то запущенный пустырь, отгороженный забором, где прямо на земле валялись лодки, ящики и сети. Потом шли вдоль шаткого причала, к которому были привязаны яхты, катера и плоты. Это был залив, скрытый от глаз, не видный со стороны речного вокзала, что-то вроде заднего двора, заваленного всякой всячиной. Прибрежная полоса была покрыта паутиной переходных мостиков, под которыми хлюпала вода. Всё равно как в Венеции. Мальчики таращили глаза туда и сюда - не знали, на что раньше смотреть. Здесь была пристань, где стояли на приколе суда и судёнышки, принадлежавшие индивидуальным владельцам. По бортам, соревнуясь в яркости, красовались названия: «АЛЬБАТРОС», «ДЕРЖИ НОС ПО ВЕТРУ», «ЧУДО-ЮДО», «КАССИОПЕЯ», «ЧЕБУРАШКА», «ВЕСЁЛЫЕ ПЕСКАРИ» и другие, мало понятные случайному зрителю.

Юрий Александрович вёл ребят к катеру «Весёлые пескари». Мальчики ёжились под любопытными взглядами судовладельцев. Все они - грязные, одетые в комбинезоны и ватники или, наоборот, раздетые до пояса, бородатые и бритые - ковырялись в моторах, красили? пилили, отвёртывали что-то и завинчивали, но сейчас, оставив свои дела, приветствовали капитана. Юрия Александровича знали все.

- Далеко ли путь держите?

- Где вы подобрали этих оборванцев?

- Команду набираете, капитан?

- Бог в помощь! - отвечал им всем капитан.

Данька терял волю и самостоятельность, попадая под власть этого странного человека, от которого он уже однажды улизнул, но снова попал в его сети. Капитан не оглядывался, зная, что мальчики не отстанут и не сбегут.

Беглецы попали в окружение улыбок и приветствий. Люди на мостиках были не сами по себе, все они были люди капитана, его команды, и он был здесь главный. И теперь Данька под влиянием тайной силы, исходящей от капитана, превращался в обыкновенного мальчика, грязного, долговязого, бессильного в своём желании разоблачить похитителя детей. Всем своим мозжечком он чувствовал, как подпадает под суровую, но чем-то притягательную власть человека с добродушной физиономией бульдога.

Это был не похититель детей, а переодетый в форму капитана Нептун, и вёл он мальчиков, чтобы совершить над ними обряд посвящения в моряки. А может быть, он собирался заковать их цепями и превратить в рабов? Мысли Даньки метались от одной крайности к другой. А не собирается ли капитан посадить их на гауптвахту в наказание за беспокойства, доставленные родителям? Может, именно это он имел в виду, когда возмущался майором Охапкиной, поучавшей его, как надо воспитывать ребят? И вот он вёл их сейчас, чтобы воспитывать по морской традиции - посадить на гауптвахту, а это не родительский нагоняй, не выговор классной руководительницы, не скучные нотации учителей.

Их ведут, чтобы наказать по всем правилам морской службы. После гауптвахты им ещё впаяют несколько нарядов вне очереди - драить палубу, красить борта, чистить картошку на камбузе. Вдобавок лишат увольнительной на берег. В то время как все матросы будут гулять по городу, заходить в портовые кабаки, кататься на каруселях в приморском парке, шататься по улицам и распевать «Подмосковные вечера», Данька и Сашка только с палубы смогут рассматривать королевские дворцы, минареты, пагоды и всяких иностранных людей. Даже в Африке им не дадут сойти на берег, и туземцы прямо с лодок будут предлагать им бананы, кокосовые орехи, финики и ананасы. На разных языках они будут кричать: «ясават!», «бракумай!», «мурза-мон!», «косы-чук!», что означает в переводе на русский язык: «купи-покупай».

Данька даже слышал крики, когда они подходили к причалу, где стоял катер «Весёлые пескари», а капитан поднял руку и скомандовал:

- Стоп!