История дзэн-буддизма

Престарелый дзэнский наставник, которого я посетил в его провинциальном храме, с той же прямотой ответил на вопрос об отождествлении себя с Буддой в процессе просветления: «Нет, я не верю в это. Возможно, кто-то и достигал абсолютного состояния, но я об этом никогда не слышал. Ибо человек, столь же грешный, что и я, никогда не станет Абсолютом. Я практикую дзадзэн, и иногда мне кажется, что я смог бы. Я занимался этим в течение сорока–пятидесяти лет и верю в то, что мои упражнения были не напрасными. Поэтому я счастлив и покоен». Невольно я спрашиваю себя: не озарил ли этого бонзу свет сверхъестественной силы на его долгом пути к внутреннему успокоению?

Приверженцев дзэн характеризуют две очевидные добродетели – доброта и человеколюбие. Именно эти качества мы должны иметь в виду при оценке значимости дзэнского мистицизма. При этом многие ассоциируют «пантеистический мистицизм» с тем, что не имеет ничего общего с реальностью дзэн. Нет смысла говорить о том, что количество подлинно просветленных всегда было весьма скромным.

В своих упражнениях дзэнские адепты неизменно руководствовались религиозным чувством, так как просветление было и есть их высшей духовной целью. Подобно другим верующим, они всегда были «паломниками на пути к Абсолюту». Они не могут выразить свой опыт словесно. Когда они делают такие попытки, то прибегают к языку философии Махаяны. Однако опыт и умозрительные спекуляции всегда отличались своим содержанием. Опыт достижения единства может быть истолкован как пантеистически, так и теистически. Критерием аутентичности никогда не служит субъективность суждений. Подлинная философская система тесно связана с человеческим опытом, но ее точка отсчета и цель всегда должны быть объективны. Следовательно, не умаляя значения просветления на ранних этапах становления дзэн, мы задаем вопрос о том, насколько истинным было само учение. Более того, поставим вопрос ребром и согласимся с тем, что мистический опыт сатори является несовершенным. Ни одно человеческое усилие в достижении просветления, каким бы искренним и жертвенным оно ни было, не может привести к постижению совершенной истины, и в этом смысле остается надежда лишь на вечный Логос, «который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин., 1:9).