История джаза: основные стили и выдающиеся исполнители

Когда началась Великая Отечественная война, молодые люди — советские граждане — подали заявление в Красную Армию, однако консул объявил, что пока музыканты нужнее в Китае. Это было трудное для оркестрантов время: работы было мало, публика не стремилась развлекаться и танцевать, экономику настигла инфляция. Только в 1947 г. музыканты получили разрешение вернуться в СССР, но не в Москву, как они хотели, а в Казань (московское начальство боялось, что «шанхайцы» могут быть завербованными шпионами). Вначале было решение сделать джаз-оркестр Татарской АССР, но в следующем, 1948, году вышло Постановление ЦК ВКП(б) «Об опере “Великая дружба” Мурадели», осуждающее формализм в музыке. В Постановлении опера, которая не понравилась Сталину, была названа «порочным антихудожественным произведением», «питаемым влиянием упаднической западноевропейской и американской музыки». И музыкантам оркестра Лундстрема предложили «с джазом подождать».

Но ведь учиться никогда не поздно! И Олег Лундстрем поступил в Казанскую консерваторию по классу композиции и дирижирования. В период учебы музыкантам удавалось выступать в Казани, записываться на радио, приобретая репутацию лучшего свингового оркестра. Особенно высоко были оценены двенадцать татарских народных песен, которые Лундстрем с блеском аранжировал «под джаз». О Лундстреме и его «законспирированном биг-бэнде» узнали в Москве. В 1956 г. джазмены прибыли в Москву в прежнем «китайском» составе и стали оркестром Росконцерта. За долгие годы существования состав оркестра менялся. В 1950-е гг. «блистали»: тенор-саксофонист Игорь Лундстрем, трубачи Алексей Котиков и Иннокентий Горбунцов, контрабасист Александр Гравис, барабанщик Зиновий Хазанкин. Солистами в 1960-е гг. были молодые музыканты-импровизаторы: саксофонисты Георгий Гаранян и Алексей Зубов, тромбонист Константин Бахолдин, пианист Николай Капустин. Позднее, в 1970-е гг., состав оркестра пополнился саксофонистами Геннадием Гольштейном, Романом Кунсманом, Станиславом Григорьевым.

Оркестр Олега Лундстрема вел активную гастрольно-концертную жизнь, вынужденный считаться со вкусами широкой аудитории, воспринимавшей джаз как развлекательное, песенно-танцевальное искусство. Поэтому в 1960—1970-е гг. в коллективе работали не только джазовые музыканты и певцы, но и эстрадные артисты. Оркестр Олега Лундстрема всегда готовил две программы: популярную песенно-развлекательную (для жителей глубинки) и инструментально-джазовую, имевшую огромный успех в Москве, Ленинграде и больших городах Союза, где публика была уже знакома с джазовым искусством.

Инструментальная программа оркестра состояла из классических джазовых пьес (из репертуара биг-бэндов Каунта Бэйси и Гленна Миллера, Дюка Эллингтона), а также произведений, написанных участниками коллектива и самим маэстро Лундстремом. Это были «Фантазия о Москве», «Фантазия на темы песен Цфасмана», «Весна идет» — джазовая миниатюра на основе песни Исаака Дунаевского. В музыкальных сюитах и фантазиях — произведениях крупной формы — музыканты- солисты могли показать свое мастерство. Это был настоящий инструментальный джаз. А молодые джазмены, которые затем составят цвет российского джаза, — Игорь Якушенко, Анатолий Кролл, Георгий Гаранян — сочиняли свои произведения изобретательно и с большим вкусом. Олег Лундстрем «открывал» и талантливых вокалистов, которые исполняли эстрадные песни. В оркестре в разное время пели Майя Кристалинская, Гюли Чохели, Валерий Ободзинский, Ирина Отиева. И хотя песенный материал был безупречен, в центре внимания всегда был биг-бэнд и его солисты-инструменталисты.

Музыкальный «университет» Олега Лундстрема за несколько десятилетий существования оркестра прошли многие российские музыканты, список которых занял бы не одну страницу, но бэнд не звучал бы так профессионально, если бы не творчество одного из лучших аранжировщиков — Виталия Долгова (1937—2007). Критик Г. Долотказин писал о работе мастера: «Стиль В. Долгова не повторяет традиционной трактовки большого оркестра, разделенного на секции (трубы, тромбоны, саксофоны), между которыми постоянно ведутся диалоги и переклички. В. Долгову свойственен принцип сквозного развития материала. В каждом отдельном эпизоде пьесы он находит характерную оркестровую ткань, оригинальные тембровые сочетания. В. Долгов часто пользуется приемами полифонии, наложениями пластов оркестровых звучностей. Все это придает его аранжировкам стройность и цельность»[64].