История Эдгара -оборотня

С таким вот взглядом и встретился князь Радзивил в позорном своем заточении на туретчине. Освобождал тогда славный казак Грицко Пилипенко простых украинских и русских селян, и в башню заглянул, услышав тонкий, словно детский, плач. Плакала то тринадцатилетняя Гульсун, по договору вельможному пану до прибытия выкупа положены были в числе многих привилегий и молоденькие девственницы.

Так и сложил бы свою напомаженную и надушенную голову князь, да спасло его то, что брезглив он был от природы, и смуглая  худышка-девчонка совсем его не прельстила.

С ней, Гульсун, и приехал казак до родного дому. Да тем, что не пошел вопреки воли жены, и не крестил иноземку, вместо славы сникал себе анафему и изгнание.

Про то неведомо было местным крестьянам. Каждый раз они шли в корчму, чтобы испытать страх и ужас.

Спасала всех от казавшейся неминуемой погибели жена бывшего казака, маленькая, юркая, она гладила смуглой рукой голову мужа, брала его за руку, и тот шел за ней, виновато улыбаясь.

Так и шли они до самого дома. Впереди, позвякивая  браслетами на ногах, Гюльсун, а за ней огромный и понурый Грицко.

Так и жили бы они, без чужого догляда и  мелочной зависти. Но на ту пору случилось прислать князю голштинцев–инженеров. В горах были найдены камни самоцветные и старый шлях ожил.

И корчма опустела. Мало того, что дорога через дубраву к городу оказалась короче, быстрее можно было добраться на ярмарку. Так еще и жена Грицка готовила на костре такие блюда из барашка и птицы, что в корчму стали приходить только пьяницы, да старые друзья ксендз и староста.

А сам Грицко был честен и неподкупен для местных браконьеров.

Вот такого человека,встретил Эдгар на очередной охоте.

Грицко вышел из за старого дуба,и направил на незнакомца пистоль.

При Эдгаре был только лук.Тк стояли они и смотрели друг другу в глаза.

Первым усмехнулся Грицко.

- Отпускаю тебя,вижу что пока удача охотничья не н втоей стороне.Впредь охоться севернее,где земли другого вельможи.

- Спасибо,добрый еловек.но там война и разорнеи ,зверь бежит в ваши мирные чащи.

-Грицко сел на поваленный бурей клен и достал трубку.Эдгар опустив лук прсиел рядом.Курить он не курил,но интресено было поближе познакомитсья с лесничим.

-Ты один или с кем промышляешь?

-Я один,дома сын и жена.

-Язык у теб чудной ,вроде и по-нашему гутаришь.Аслвоа тянешь как мед.

-Я с берега моря ,Балтиского.

-Ого что так далеко,с законом не дружишь?- спросил ,а сам хитро так посмеивается.

- Я от беззакония бегу.И человеческуого, и от божьего.

- Любо.Я СА такой.у меня дочь ,Патронташ у тебя знатный я такой тольк у панов видел.

- Хочешь возьми,у меня только лук.

-Ладно,мне в разв три месяца охатый положен .подстелишь,твой.

За это спасибо.

Так и разошлсь они два смельчака,надеясь на новую встречу.

А в Купянах вкорчме, когда все уже были достаточно пьяны и смелы в речах, слово взял ксендз Илия: «Доколе терпеть нашему славному другу пану Лешеку убытки, а нашей матери, истинной церкви - поругание?

И как это мужик может быть выше пана старосты.Он не лыцарь, не католик, чужак. Спалить его и дело с концом.

И это не грех, дети мои. Ибо он некрещеный видно, даже в православный храм в Талицу не ездит, с басурманкой живет и дитя греха растит. И какой же это пример нашим овцам послушным. Этак все веру выбирать начнут и жить где и как им взбредет на ум. Надо ли нам, братие, такое шатание!»

Ночь была темна, кол дубовый, и сухая солома. Не смог казак вовремя проснуться, и задохнулся раньше, чем пламя объяло дом. И только в столбе пламени, когда уже рухнули от жара стены, виден был  горящий факел,похожий то ли на  женщину,то ли на подроста. Как две руки,  взвились во тьме языки пламени,и под ракитовый куст упал сверток.

Лес проснулся ото сна. Запели на разные голоса птицы. Звери, выползая из своих нор, тревожно нюхали воздух, пахнущий гарью. Нет, дым давний, ночной, бояться пожара нечего, и суетливо бежали по своим звериным делам. На поляне домовой Осип помогал надевать льняную рубашонку маленькой девочке. От пережитого страха девочка забыла человеческую речь. Да и человеком она уже не была. Дедушка домовой плача поправил рубашечку на прозрачной спине малышки. Была папина и мамина доню, а стала Мавка.

Дедушка Домовой взял девочку-Мавку за руку и повел к сине –озеру .Всю дорогу он пыхтел и проклинал самого себя ,что именно в эту безлунную ночь бросил дом и провел ночь в селе у домовой кикиморы .Ели блины и в доме поселкового писаря .Баловались тем ,что развешали блины где непопадя ,даже на иконостасе, а когда вернулся увидел только обугленные останки дома. Не сберегла казака даже закопанная голова ягненка и он Домовой ,теперь и без дома ,и без чести. Кто пустит такого ,что дом не уберег .Видно ходить ему теперь без сроку по земле .

Но мавка его причитания слушала не очень внимательно, было жарко ,ноги были сбиты уже в кровь ,а озера все не было. Перекусили на берегу ручья ,блинами кикимориными и пошли дальше.