История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

До конца XIV в. английская торговля была почти целиком в руках иностранцев, преимущественно немцев и итальянцев^{1039}. При короле Эдуарде III положение изменилось; с конца XIV в. английские торговцы сукном появились на нидерландском рынке, имевшем международный характер^{1040}. В XV в. в Нидерландах стали устраиваться складочные пункты английского сукна. Антверпен с 1444 г. стал центром активной английской торговли^{1041}. Компания купцов-авантюристов все более и более теснила фламандскую суконную промышленность. Торговые обороты между Англией и Антверпеном при посредстве этой компании, Ганзы и итальянцев приняли с конца XV в. большие размеры и достигли своего апогея при Елизавете. Но торговая политика последней имела своей целью освобождение от иностранной зависимости. Так венецианцы были вытеснены из английской торговли с Испанией и Португалией. Англия освободилась также от связи с Ганзой и от ее опеки и стала стремиться стать независимой в финансовом отношении от антверпенской биржи и от итальянских банкиров. Вместо этих старых связей Англия стала создавать ряд торговых компаний, монополистических по своему характеру, причем каждой такой компании предоставлялись для деятельности определенная географическая и экономическая область. Как уже было указано выше^{1042}, в XVI и XVII вв. отношения с Нидерландами определялись тем монополистическим духом, который воплощала в себе Компания купцов-авантюристов. Это лишь стимулировало общий подъем нидерландской торговли, так как она развивалась значительно свободнее и не в такой степени, как английская, была скована схемой и цепями привилегированных компаний. В целом по своему объему английская торговля в начале XVII в. значительно уступала нидерландской^{1043}.

Уже очень рано была сделана попытка регулировать нидерландско-английские торговые отношения путем договорных соглашений международно-правового порядка. К числу таких наиболее известных и наиболее часто упоминаемых в литературе соглашений принадлежит так называемый «intercursus magnus» от 1495 г., который в суммарной форме устанавливал для этих взаимных, еще весьма примитивных, торговых отношений и для судоходства целый ряд основных принципов^{1044}. Дальнейшее развитие торговли в XVI в., правда, очень скоро покончило с этими простыми правилами. Торгово-политические противоречия, которые возникали в борьбе между этими двумя странами, предоставившими друг другу те или иные привилегии, неоднократно приводили к крупным конфликтам. Однако Англия всегда старалась не доводить этих противоречий до крайности. На голландском рынке, имевшем международное значение, англичанам приходилось защищать свои позиции не только против голландцев; привилегии, которыми последние пользовались на рынке, по существу, облегчали англичанам борьбу с конкуренцией Ганзы^{1045}.

Несмотря на все эти моменты, английское правительство все время давало голландцам много, и при этом обоснованных, поводов к жалобам о притеснениях, которым подвергалась нидерландская торговля в Англии^{1046}. Впрочем, жалобы эти были взаимного порядка.

Все это изменилось после того, как Ганза в царствование Елизаветы потеряла свои опорные пункты в Англии и когда вспыхнувшее и успешно развивавшееся в Нидерландах движение за независимость создало там совершенно новую ситуацию. Вместо власти императора и испанского владычества, с которым до того приходилось иметь дело, возникла республика, руководствовавшаяся преимущественно коммерческими интересами. Исчезли династические интересы, которые имели тем больший вес, что поддерживались всей мощью огромной монархии. Вместо этого торговые отношения стали определяться чисто меркантильной политикой голландцев и зеландцев.

В Англии в первое время приветствовали отделение Нидерландов от Испании, так как в этом усматривали ослабление могущественной испанской мировой державы. Но очень скоро обнаружилось, что эта маленькая страна, освободившаяся от наследственного господства королевской власти, не только не потеряла своего экономического значения, но очень скоро, благодаря своей колониальной и морской экспансии, превратилась в опасного соперника. Между тем англичане уже тогда питали недоброжелательные чувства ко всяким успехам других народов в торгово-промышленной деятельности. Когда в 1585 г. в Нидерланды прибыл Лейстер, чтобы по поручению королевы оказать помощь жестоко угнетаемому народу, то он был поражен высокой культурой страны, ее промышленностью и судоходством. По его мнению, все это было бы для Англии еще опаснее, если бы попало в руки ее смертельного врага — Испании^{1047}.[340] Так политическое сближение Англии с Нидерландами сопровождалось одновременно тревожной мыслью об экономическом соперничестве и связанных с этим опасностях.