История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

По сравнению с мировым значением Амстердама и все возраставшим значением Роттердама, остальные города значительно им уступали. В качестве местных центров и, рынков они все же играли более или менее существенную роль. Расположенные на севере, в стороне от оживленных путей сообщения такие города, как Ле-эварден, Гронинген, являлись центрами сбыта для сельскохозяйственной продукции этих районов; города же на Зёйдарзе или же связанные с ним водными путями, как Энкхёйзен, Кампен, Хорн, Зволле, уже в XVII в. в большей мере потеряли свое значение. Дольше всех благодаря рыболовству сохранили свое значение Энкхёйзен и Харлинген. Арнем, Неймеген, Зютфен и Девентер были обязаны своим положением в качестве рынков и перегрузочных пунктов сообщению по Рейну и Эйселу. Утрехт же вследствие недостаточной связи с водными путями сообщения потерял то значение, которое он имел еще в позднее средневековье. Лишь в XIX в. в качестве узлового железнодорожного пункта он вновь частично приобрел свое прежнее значение.

Важнейшим рейнским городом считался по праву Дордрехт. Будучи в течение долгого времени складочным пунктом, он до конца XVIII в. сохранил свое экономическое влияние. Настоящими промышленными центрами были города: Лейден, Гарлем, Делфт, Гауда, а также район Зана. В Зеландии вплоть до XVIII в. Мидделбург сумел утвердиться в качестве центрального пункта экономической жизни провинции. Алмело, Хенгело, Энсхеде и др. имели небольшое значение. Их подъем относится уже к XIX в., к периоду промышленного развития. Наоборот, Тилбург в Северном Брабанте уже в XVIII в. возвысился до крупнейшего для того времени промышленного города. Для большинства этих городов можно констатировать сокращение населения в течение XVIII в. после роста его в XVII в. Несколько цифр могут иллюстрировать движение городского населения.

Амстердам: 1622 г. — 105 тыс.; 1630 г. — 115 тыс.; 1637 г. — 145 тыс.; 1685 г. — 185 тыс.; 1740 г. — 200 тыс.; 1795 г. — 217 тыс. жителей^{110}.[26]

Гауда: 1540 г. — около 6 тыс.; 1750 г. — 20 тыс.; 1796 г. — 11715 жителей.

Энкхёйзен: 1515 г. — 4500; 1600 г. — около 30 тыс.; 1750 г. — 10 тыс.; 1796 г. — 6803 жителя.

Лейден: 1581 г. — 12 144; 1622 г. — 44 745; 1640 г. — примерно 50 тыс.; 1740 г. — около 70 тыс.; 1793 г. — 28 тыс.; 1795 г. — 30 955 жителей^{111}.[27]

Гарлем: 1622 г. — 39 455; 1748 г. — 22 280; 1796 г. — 21 227 жителей.

Мидделбург: 1739 г. — 25 тыс.; 1796 г. — 20 146 жителей.

Леэварден: 1714 г. — 15 686; 1744 г. — 13 462; 1796 г. — 15 525 жителей.

Если, однако, влияние этих городов каждого в отдельности падало, то в своей совокупности они все, вместе с ведущими городами, определяли своими голосами в суверенных провинциальных штатах хозяйственную жизнь страны и именно своей раздробленностью способствовали децентрализации, которая являлась характерной чертой этого государства и которую с историко-экономической точки зрения никак нельзя недооценивать^{112}.[28] Эта децентрализация выступала в самых различных формах. Симптоматично, что две единственные статьи Утрехтской унии, имевшие экономическое значение, — ст. 12, предписывавшая общее регулирование монетной системы, и ст. 18, запрещавшая провинциям причинять друг другу ущерб установлением пошлин и пр., — что обе эти статьи или совершенно не соблюдались или, во всяком случае, соблюдались очень слабо. Этим широко открывались двери весьма вредной для экономики всей страны раздробленности. Лишь редко удавалось противодействовать этому злу изданием специальных законов.

Если, с одной стороны, децентрализация государственного управления, налоговой и финансовой системы приносила много вреда, то, с другой стороны, внутренняя замкнутость городов действовала в направлении концентрации сил. Могущество северо-нидерландских городов подкреплялось их внутренним устройством, которое во время республики повсюду носило аристократически-олигархической характер, базировалось на богатстве патрициата и давало им возможность в течение ряда столетий упорно преследовать определенные цели, которые распространялись как на политическое господство, так и на утверждение экономических притязаний данного города. В большем масштабе это имело место в Амстердаме, в меньшем — в других городах.