История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Такие же большие различия, какие существовали в земледелии отдельных провинций, мы встречаем во всех других отраслях сельского хозяйства. Поэтому не представляется возможным дать единое изображение сельского хозяйства страны в целом, так как общую картину постоянно нарушают провинциальные и местные различия и особенности. Частично это являлось также результатом сильной децентрализации управления, которое в лучшем случае допускало некоторое единоообразие лишь там, где к этому вынуждали или это облегчали природные и эконом-географические условия. В первую очередь мы находим такие различия в столь важном для Голландии деле, как приобретение новых земельных площадей. В то время как, на западе страны это означало борьбу с морем, от которого отвоевывали все то, что оно в прежние времена захватило у суши в результате катастрофических наводнений, в то время как здесь все дело заключалось в дренаже и устройстве плотин, — в более возвышенных районах востока и севера приобретение новых земель являлось делом гораздо более тяжелым и сопряжено было с трудом, требовавшим большой самоотверженности. Осушение болот принесло безусловно много хорошего; но оно никогда не имело своими результатами приобретение столь плодородных земель, какие были отвоеваны путем устройства плотин на западе^{156}. Выше мы уже упоминали о некоторых наиболее старых и крупных плотинах Голландии. В течение XVII и XVIII вв. прибавился еще целый ряд более мелких[49]. Ни одна из них ни по своим размерам, ни по значению не могла сравниться с плотинами и полдерами Бемстера (7174 га) и Схермера (4828 га). С течением времени также и на фрисландском берегу у лиманов отвоевали немного земли; в особенности следует отметить плотину Билтланда к северу от Лсэвардена. Сооружение ее относится еще к эпохе Габсбургов (1505–1508)^{157}. Кроме того, в XVIII и XIX вв. здесь, как и в других местах северного побережья Фрисландии, был сооружен ряд плотин, которые у Долларда дали дополнительно 3147 га^{158}.

Совершенно иначе происходило приобретение новой земли в болотистых и луговых районах. Здесь встречались земельные пространства, где самым удивительным образом перемежались такие противоположности, как засушливые и обильные водой, пустынные и плодородные земли, и где вследствие этого человеку приходилось каждый клочок земли отвоевывать для земледелия упорным трудом^{159}. Если это приобретение новых земель очень мало прогрессировало в период XVI–XVIII вв. и принесло поэтому сельскому и всему народному хозяйству страны вначале лишь незначительный доход, то это объяснялось различными причинами — в первую очередь распространенной еще общинной собственностью на пустоши, которые большей частью находились в руках марки.

Пустоши, принадлежавшие маркам, возделывались лишь в единичных случаях и не всегда законным путем. К тому же для их возделывания в больших масштабах отсутствовали нужные знания. Старый опыт, на котором покоилось сельское хозяйство, был недостаточен для таких предприятий. Кроме того, недоставало также рабочей силы для мелиорации болот^{160}. Большим препятствием для культивирования заболоченных земель являлся также недостаток удобрения. Для вывоза последнего из городов на вересковые пустоши существовавшие средства сообщения были недостаточны. Наконец, городские капиталисты не видели в превращении пустошей в культурные земли особенной выгоды для себя. Гораздо привлекательнее казалось им устройство осушительных сооружений у моря. Это действительно оказалось более прибыльным делом.

В результате всего этого обрабатываемая площадь расширялась лишь незначительно. В 1795 г. одна треть всей площади республики оставалась невозделанной, а в Северном Брабанте даже две трети^{161}.[50] Лишь выдачей премий и похвальных листов, которую с конца XVIII в. стали практиковать специальные общества, удалось обратить внимание на необходимость освоения пустошей, хотя это вначале не принесло большой практической пользы. Провинциальные правительства обнаруживали очень мало интереса к этому делу. Лишь в старых генералитетных землях, которые до 1795 г. были подчинены непосредственно Генеральным штатам[51], власти уделяли внимание освоению этих земель. В Северном Брабанте, где не было марок, в конце XVIII в. велись некоторые работы в этом направлении, но в небольших размерах. В XVIII в. в Голландии стали медленно приступать к обработке дюн.

Для расширения площади пахотных земель большое значение имели болота^{162}. Их возделывание полностью относится ко времени республики. Хотя добыча торфа была известна и практиковалась уже раньше, тем не менее прежде болота все же не подвергались систематической разработке. Наоборот, добыча торфа на болотах была ограничена предписаниями провинций и зависела от специального разрешения. Предписания же эти преследовали главным образом регулирование снабжения топливом, недопущение вывоза торфа и произвольной его разработки. Но какое бы то ни было единообразие в этом деле отсутствовало^{163}.