История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

В 60-х годах XVIII в. упадок стал всеобщим и распространился на судостроение не только Зана^{389}. Уже в 1775 г. раздавались жалобы на избыток судов, образование которого объяснялось падением мореплавания^{390}. Такие меры, как запрещение строительства рыболовных судов для заграницы (1777), не могли, конечно, улучшить положения^{391}.

Нидерландское судостроение испытывало всегда большие затруднения при получении необходимых материалов, особенно леса. Страна эта бедна собственными лесами и полностью зависела в этом отношении от заграницы. Для строительства судов, которые плавали к далеким островам Ост-Индии, и для всевозможных других судов лесные материалы в большом количестве поставляли Германия, скандинавские страны и Россия. Наряду с зерном именно лес побуждал голландцев интересоваться Балтийским морем^{392}.

Любек и Гамбург являлись в XVII и XVIII вв. для Голландии главными поставщиками лесных материалов, которые шли или из Германии или с Севера. В 1781 г. в Гамбурге заявляли: «Голландия получает корабельный лес почти только от нас»^{393}. Гамбург уделял много внимания транзитной торговле лесом с Голландией^{394}. Непосредственный подвоз производился также из Гольштейна и Кенигсберга^{395}. Уже в середине XVII в. Архангельск приобрел для голландцев особую привлекательность в качестве пункта для снабжения мачтами; они даже устроили там собственные лесопилки^{396}.

Эта зависимость от заграничного сырья являлась уязвимым местом голландского судостроения.

С судостроением повторилось то же самое, что и с текстильной я шелковой промышленностью. Заграничным конкурентам, стремившимся стать независимыми от голландского судостроения, недоставало, однако, одного — опыта и знаний голландских строителей, репутация которых оставалась прочной, хотя их искусство в действительности носило эмпирический характер и многие удачи объяснялись чистой случайностью^{397}. Конкуренты усердно пытались переманить к себе лучших голландских работников и с их помощью организовать собственное судостроение. Голландские судостроители в XVII и XVIII вв. были приглашены в Кенигсберг, Данциг и Штральзунд. В 1746 г., чтобы поднять собственное судостроение, к этому средству прибегнул даже Гамбург^{398}.

Когда Россия при Петре Великом развернула у себя судостроение в крупных масштабах, это было очень не по душе голландцам. Они усматривали в русских своих будущих конкурентов, тем более опасных, что снабжение лесом было для русских значительно более легким делом, чем для них, голландцев[124].

Расцвет судостроения, вполне естественно, был тесно связан с развитием производства строительных материалов и торговли^{399}: с торговлей лесом, с производством парусины, компасов, блоков, парусов, мачт, лодок, канатов^{400},[125] с развитием кузниц для поковки якорей и т. д. Много кораблей строилось не на заказ, а на риск самих строителей, что открывало известный простор для спекуляции строительными материалами. Большой подвоз леса к судостроительным верфям, частью морем, частью через Дордрехт по Рейну^{401},[126] содействовал большому развитию торговли лесом^{402}, а также возрастанию спроса на такие материалы для судов, как смола, деготь, пенька. Все это весьма оживило торговлю этими северными продуктами и вызвало, наряду с торговлей отечественными товарами, большую посредническую торговлю голландцев. Даже Испания, Португалия и Франция стали снабжаться этими северными продуктами через Голландию, так как здесь всегда находили большой выбор в любом количестве.

Среди предметов голландского экспорта, отправлявшихся в XVII в. из Роттердама во Францию, судостроительные материалы занимали первое место. При этом эти товары привозились во Францию и другие страны не всегда через Голландию, а часто и с Севера на голландских судах^{403}. Когда во время войны за испанское наследство получение материалов из Голландии морским путем стало затруднительным, то Португалия нашла выгодным для себя получать пеньку, корабельный лес и прочие материалы, которые она до того приобретала в Голландии, непосредственно из Пруссии^{404}. К тому же цены на лес в Прибалтике или в Гамбурге были ниже, чем в Голландии или в Англии, так что стало все более и более выгодным получать лес из Гамбурга^{405}. При этом ввоз судостроительных материалов облагался лишь небольшой пошлиной, в особенности с 1725 г., в то время как вывозные пошлины были, наоборот, довольно высокими, что, конечно, вредило торговле этими товарами^{406}. В торговле некоторыми русскими товарами, например пенькой и в особенности смолой, голландцы временно стали даже монополистами. Ко времени смерти Петра Великого голландцы Люпс и Мейер имели монополию на смолу. Монополия эта приносила, конечно, большой вред свободной торговле этими товарами, и против нее выступали даже в самой Голландии^{407}.[127]