История экономики Дальнего Востока

В общем, можно сказать, что если восточное и западное побережья Евразии подвергаются диаметрально противоположному влиянию морских течений - западное омывается теплым, а восточное холодным течением - то ситуация и в воздушном бассейне на западе и на востоке отличается как небо от земли. Владивосток располагается примерно на тех же широтах, что и Порту или, чуть дальше от берега Атлантики, Барселона и Рим. Однако ни о каких плюсовых изотермах января здесь не может быть и речи. Рядом с Владивостоком проходит январская изотерма - 8℃, а рядом с Порту, Барселоной и Римом + 10℃.

Очень узкая полоса материка (то есть не считая Курильских островов, Сахалина и Камчатки) в регионе Дальнего Востока от Уэлена до Владивостока лежит в зоне морского климата, впрочем, морского климата довольно своеобразного. Самая низкая температура, зарегистрированная во Владивостоке (на широте Тбилиси и Рима) минус 31℃, в Охотске минус 45℃, а в Анадыре минус 51℃.

В общем, только этой полосой и ограничивается относительно благодатная территория Востока России.

Сравните сами, на всей европейской части России (кроме Предкавказья) вместе с Кольским полуостровом и Новой Землей (без северной ее оконечности), а ширина ее более полутора тысяч километров, средняя температура января заключена в пределах от минус 8℃ до минус 16℃, у нас же это узкая каемка шириной 100-300 км у моря на краю континента. Между изотермами января от минус 16℃ до минус 24℃ - вся Западная Сибирь шириной еще 1500-3000 км плюс север Новой Земли плюс Земля Франца-Иосифа, а у нас опять узенькая полоска, параллельная берегу моря, в Приморском и Хабаровском краях, Магаданской области, Корякском и Чукотском округах.

К чему бы это такая экономия территории? Чтобы распахнуться во всю ширь за линией средних январских температур больше минус 24℃. Вот таких-то земель у нас на Востоке России больше чем на всей оставшейся территории планеты - они простираются с севера на юг на три тысячи километров и с востока на запад на две-четыре тысячи километров, выплескиваясь за границы Дальневосточного федерального округа в пределы Красноярского края и Иркутской области. У нас это вся Якутия, Бурятия, Амурская область, почти вся Еврейская, Читинская, Магаданская области, часть Корякии и абсолютно большая часть Чукотки.

Человек и природа на Дальнем Востоке

Поначалу в столь лютые холода в столь южных широтах не хотели верить даже ученые. Академик Лаксман, своими глазами увидевший, как в Забайкалье замерзла ртуть в термометре, заявил, что это не морозы такие, а ртуть такая, ее плохо очистили. И только спустя четверть века градусники были реабилитированы (2)

Как воспринимается эта климатическая экзотика, вы можете представить, если вникнете в эмоции человека, впервые познакомившегося с зимой в Якутии (Р.К. Маак, 1854 год): "Морозы становились все сильнее и начали уже принимать чудовищные размеры: от холоду разрывались стволы толстых деревьев, несколько влажное дерево становилось несравненно тверже железа, и топор не рубил его, а сам при ударе разлетался вдребезги, как стекло; ртуть в термометрах давно застыла, и производить какие-либо работы было положительно физически невозможно. К тому же какая-то сырость воздуха делала стужу еще более невыносимой; замерзшие пары наполняли воздух, как мошкарой, мелкими иглами, что все при малейшем ветре становилось поистине убийственно нестерпимым" (3)

И поймете ли вы, о чем идет речь, когда водку несут из магазина, завернутую в газету... без бутылки! Примерно про такие условия говорил мне знакомый охотник с севера Камчатки Женя Жеребцов: "Да ты в тундре и... (в общем, скажем так - снять штаны)... не сумеешь!" И это действительно проблема. И потому в Анадыре уличные туалеты самого низшего разряда приходится строить с толстыми кирпичными стенами и батареями центрального отопления.

С сорокаградусными морозами хорошо знакомы даже обитатели Сахалина и Камчатки с их "мягким морским климатом". И понятно, что малейший сбой в системе энергообеспечения доставит здесь населению не мелкие, но терпимые неприятности - здесь это мгновенная смерть. И погода за окошком даже при полном организационном благополучии остается определяющим фактором, ведь всю жизнь в четырех стенах не просидишь.

И когда американская студентка профессора М.И. Леденева впервые познакомилась с Тындой, а это отнюдь не Оймякон и не Анадырь, она сказала: "Жить здесь невозможно!"

И никакая выгода не способна привлечь в нашу Тьмутаракань человека без патриотических или романтических настроений: "Лучше через день есть в Ростове-на-Дону, чем каждый день в Николаевске-на-Амуре!" Трудно переселенцу прижиться на Востоке России: "Я тридцать лет прожил на Камчатке, а камчадалом себя не считаю, - говорил ученый секретарь Института вулканологии Илья Федорович Махоркин, - все равно уеду!". Бог ему судья, и царствие ему небесное, так и не успел он уехать домой из холодного этого угла, здесь его и похоронили.