История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи

Мы можем спокойно оставить за пределами нашего рассмотрения полтора столетия, отделявшие Страбона от Птолемея. В течение этого периода накоплялись новые факты, более детально исследовались некоторые районы ойкумены, но не было сделано ничего значительного, что затрагивало бы принципиальные основы географической науки. Это, между прочим, относится и к географическим разделам «Естественной истории» Плиния Старшего, представлявшим собой некритическое собрание громадного материала, в большинстве своем имевшего лишь весьма сомнительную научную ценность.

Исключение надо сделать лишь для одного ученого, о котором, правда, мы почти ничего не знаем. Это был Марин Тирский, во многих отношениях оказавшийся непосредственным предшественником Птолемея и трудом которого Птолемей очень широко пользовался. Так как все сведения о Марине мы черпаем все из того же Птолемея, то нам нелегко выделить заслуги первого из них. Основное, что мы можем сказать о Марине, сводится к тому, что он был первым географом, составившим карту ойкумены на основе сетки меридианов и параллелей, в которую были включены новые, ранее неизвестные грекам районы, лежавшие в Экваториальной Африке и в восточной Азии. Все это было полностью использовано Птолемеем в его «Географии». Сделал ли Птолемей сколько-нибудь значительный шаг вперед по сравнению с Мариной, об этом будет сказано несколько ниже. Как среди астрономов, так и среди историков географии существуют ученые, относящиеся к Птолемею резко критически и считающие, что Птолемей был не более, чем плагиатор Марина. Мы воздержимся от каких-либо дискуссий по этому поводу. Книга Марина до нас не дошла, а книгой Птолемея каждый из нас может пользоваться[186].

«География» Птолемея (ее оригинальное заглавие Γεωγραφική ύφήγησις, т. е. «Руководство по географии») состоит из восьми книг, из которых первая представляет собой общее теоретическое введение. Начинается она с различения двух наук — географии и хорографии, причем под последней Птолемей, очевидно, понимает описательную географию в духе Страбона. Впрочем, начало это столь примечательно, что мы процитируем его дословно: «География есть линейное изображение всей ныне известной нам части Земли со всем тем, что на ней находится. Она отличается от хорографии тем, что последняя, беря отдельные местности, рассматривает каждую из них особо, приводя в своих описаниях даже такие мелочи, как, например, гавани, селения, округа, притоки главных рек и т. п. География изображает известную нам Землю единой и непрерывной, показывает ее природу и положение в виде самых общих очертаний, отмечая заливы, большие города, народы, реки и остальное, наиболее достопримечательное в каждом роде. Назначение хорографии можно сравнить со взглядом художника на отдельную часть головы, ухо или глаз, которую он собирается изобразить. Назначение географии сходно с рассматриванием всей головы для изображения ее очертаний полностью»[187].

Иначе говоря, задачу географии Птолемей видит в построении карты всей известной нам ойкумены. Основой географии является математический метод (в котором хорография не нуждается), ибо без его помощи географ не в состоянии определить положение тех или иных объектов на земной сфере, а затем нанести эти объекты накарту таким образом, чтобы плоское отображение сферической поверхности давало бы наименьшее искажение. Положение географического объекта на земной сфере задается указанием его широты и долготы. Отдавая в этом вопросе должное приоритету Гиппарха, Птолемей подчеркивает, что Гиппарх обладал очень малым количеством данных для определения широт и долгот. Поскольку последним по времени (перед Птолемеем) ученым, который занимался географией, был Марин Тирский, то разумно при построении географической карты взять за основу сочинение Марина, ибо он накопил больше данных, чем все его предшественники. При этом, однако, требовалось исправлять данные Марина в тех случаях, когда они казались Птолемею неточными или просто ошибочными. Эти исправления начинаются с размеров ойкумены. Прежде всего, надо сказать, что и Марин и Птолемей принимали окружность земного шара равной 180 тыс. стадиев, следуя в этом вопросе, по-видимому, Посидонию. Это была сильно заниженная величина по сравнению с результатом, полученным Эратосфеном (252 тыс. стадиев). Таким образом, длина одного градуса (по меридиану или по экватору) была у Марина и Птолемея равна 500 стадиям (у Эратосфена — 700 стадиям)[188].