История евреев с древнейших времен по шестидневную войну

На востоке Европы оставалось много евреев, сохранявших мистическую веру в скорое пришествие мессии. Во второй половине ХУIII века эта вера нашла себе подкрепление в лице авантюриста из Подолии Якова Лейбовича Франка, который объявил себя перевоплощением Шабтая Цви и его потомков. Число приверженцев нового мессии стало вскоре насчитывать тысячи. Новая секта была обвинена в распущенности и разврате и исключена из еврейства; съезд раввинов запретил также юношам до зрелого возраста изучать "Зогар", на который опирались франкисты. В ответ те объявили войну Талмуду и раввинам и обратились к местным христианским властям с заявлением, что они признают догмат Троицы. Результатом явился прямо таки средневековый диспут, после которого Талмуд был осужден и тысячи его экземпляров публично сожжены. В конце концов франкисты массой приняли господствующую веру, оказавшись в Дальнейшем такими же сомнительными христианами, какими прежде были иудеями.

7. Более отдаленным результатом волны мессианства явилось возникновение хасидизма. Движение еврейского возрождения в Польше проникло во все слои общества, пока не затронуло простого бедняка из Подолии Израиля бон Элиезера (1700-1760). Новый лидер, мистик, обладавший нежной душой и редким личным обаянием, проповедовал, что благочестие выше учености и что каждый человек, как бы беден и невежествен он ни был, может приобщиться к Богу. Умерщвление плоти не дает ничего, лишь экзальтация и полное самозабвение могут заполнить пропасть между землей и небом. Вместе с тем, имеются праведники-цадики, которые близки к Всемогущему и вмешательство которых может иногда изменить даже Его волю.

Постепенно небольшая кучка учеников, собравшихся вокруг "Владеющего добрым именем" ("Баал Шем Тов", сокращенно Бешт), как они его называли, выросла и стала насчитывать много тысяч хасидим (благочестивых). Новое движение охватило еврейские массы Восточной Европы. Веселью, экстазу и пению во время молитвы стали придавать большее значение, чем механическому отправлению литургии. После смерти основателя хасидизма укрепилось представление о том, что некоторые семьи обладают особыми достоинствами, которые передаются по наследству от одного цадика (праведника) к другому, и каждый цадик может служить посредником между людьми и Богом. Дов-Бер из Межерича (1710-1772) приспособил новое учение ко вкусу более образованных элементов, среди которых оно начало быстро распространяться. К 1772 году это движение достигло Литвы, и Вильно стал местом тайных встреч хасидов. Это вынудило традиционалистов, отвергавших учение хасидов, с одобрения виленского гаона Элиягу бен Шломо, последнего великого раввина, предпринять решительные шаги и издать декрет об отлучении от еврейства всех последователей нового движения. Само собой разумеется, что эта мера оказалась неэффективной.

В течение нескольких лет восточноевропейское еврейство разделилось на хасидим и миснагдим (противники). Однако когда накал борьбы спал, обе стороны прониклись новым духом. Хасиды признали важность традиционного порядка вещей, и среди них появились выдающиеся раввины. Миснагды стали более терпимы, и на их взгляды заметно повлияла мягкая человечность их бывших противников. Это предотвратило превращение хасидизма в отдельную секту, и его сторонники, число которых достигло миллиона, остались внутри еврейской религии. Вместе с тем хасидизм внес в иудаизм новый поэтический элемент, влияние которого на низшие, более впечатлительные и менее образованные слои народа, чувствовавшие потребность в мистическом компоненте в повседневной жизни, закрепилось на века.

Лжемессианское движение XVII века с его последующими ответвлениями знаменовало собой конец эпохи. Евреи Запада утратили последние иллюзии. Их гордость была задета, и они не скоро оправились от удара. Никакой лжемессия, полагавшийся на сверхъестественные силы, не мог больше добиться всеобщего признания. В Восточной Европе, где исчезли последние гиганты талмудической учености, возникла новая разновидность иудаизма, которая вначале не нуждалась в этой учености. Со всех точек зрения наступил закат еврейского средневековья.

XXVII. ПАДЕНИЕ ГЕТТО

1. Во второй половине XVIII века стали видны трещины в стенах гетто. В тех странах Западной Европы, где евреи вновь начали селиться в XVII веке, гетто не вводилось. В Италии условия жизни евреев постепенно улучшались, за исключением папских государств, где эдикт 1775 года напоминал худшие времена средневековья. В просвещенных государствах, таких, как Тоскана, не возникало возражений, если отдельные евреи селились вне гетто, ворота которых не были плотно заперты, как прежде. Что касается Германии, то и здесь "Еврейская улица" утратила свое значение. Сыновей привилегированных евреев начали принимать в университеты и допускать в "благородное" общество. Евреи в таких городах, как Берлин, стали выдвигаться на передний план и пользоваться большим влиянием, нежели те, кто по-прежнему жил в гетто Франкфурта и других городов, где существовали старые еврейские общины.