История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Здесь мы имеем первое применение позорного принципа последующего русского законодательства, что евреям запрещено все, кроме того, что разрешено особым законом. Указ 1786 г. со всеми его либеральными фразами о равенстве представителей всех сословий, независимо от вероисповедания, незаметно учредил черту оседлости, прикрепив евреев к определенным местностям, отторгнутым от Польши, и лишив их права проживания в других регионах России. Подразумеваемая критика Сената, направленная против «прежних польских законов с их дискриминацией по отношению к евреям», могла бы с гораздо большей справедливостью быть направлена в гораздо более резкой форме против российского законодательства, которое впоследствии урезало еврейское право транзита и торговли до такой степени, невообразимое даже для самых яростных антиеврейских ограничителей Польши.

Если в первые два десятилетия после оккупации Белой Руси русское правительство наблюдало относительно либеральное, по крайней мере благонамеренное, отношение к еврейскому вопросу, то в последующие годы оно открыто стало проводить политику исключительных законов и ограничений. Общая реакционная тенденция, явившаяся отчасти результатом «зловещих» успехов великой французской революции и возобладавшая в России к концу екатерининского царствования, отражалась и в положении евреев. В это время были произведены второй и третий разделы Польши (1793, 1795), и к числу русских подданных добавились сотни тысяч евреев из Литвы, Волыни и Подолья. Страна, которая всего поколение назад не терпела ни одного еврея в своих границах, теперь включала в себя территорию, населенную евреями более плотно, чем какая-либо другая. Необходимо было найти какие-то средства примирения между этими историческими противоположностями, традиционной антиеврейской политикой России, с одной стороны, и присутствием миллионов евреев в ее владениях, с другой, и такие средства были найдены в этой системе. еврейского бесправия, ставшего с тех пор одной из главных характеристик политического гения русского самодержавия. Древнемосковская политика все резче выглядывала из-под европейской маски Петербурга.

Накануне второго раздела Польши, когда русское правительство только предвидело наплыв евреев, оно приготовило для них роковой подарок: закон о черте оседлости, который должен был создать в крепостной крестьянской монархии особый класс территориально ограниченных городских крепостных. Следует добавить, что импульс к созданию этой инвалидности шел не сверху, а снизу, от влиятельного христианского среднего класса, который, опасаясь свободной конкуренции, стал кричать о защите.

Первый шаг к лишению евреев России свободы передвижения был сделан через несколько лет после оккупации Белой России. Еврейские купцы Белорусских губерний Могилевской и Полоцкой (или, как последняя называется ныне, Витебской), граничащих с великорусскими губерниями Смоленской и Московской, стали посещать два одноименных города и вести торговлю. оптом и в розницу, в импортной галантерее. У них был хороший бизнес, так как еврейские купцы продавали товары более высокого качества по более низкой цене, чем их христианские конкуренты. Это взволновало московское купечество, и в феврале 1790 года оно подало жалобу московскому главнокомандующему на евреев, которые продают «заграничные товары, снизив текущие цены, и тем причиняют очень значительный ущерб местному торговля.» Жалобы указывают на древнюю традицию Московской империи исключать евреев из своих границ и уверяют власти, что еврейское соперничество приведет торговлю Москвы в полный «расстрой» и поставит русских купцов на грань разорения.

Петиция, направленная в основе своей не только против евреев, но и против интересов русского потребителя, эксплуатируемого «настоящими русскими» торговыми монополистами, нашла сочувственный отклик в правительственных кругах. Соответственно, осенью того же года Государственный совет, рассмотрев встречное ходатайство евреев о приеме в смоленские и московские купеческие общества, вынес решение, что не считает целесообразным предоставлять евреям право на свободную торговлю во внутренних русских губерниях, ибо «допуск их к ней не находит пользы». Через год этот приговор был подтвержден Высочайшим указом от 23 декабря 1791 г. о том, что «евреи не имеют права записываться в купеческие общества во внутренних русских городах или портах въезда, а пользуются только права посадских и мещан Белой Руси». Для смягчения строгости этой меры указ «почел правильным распространить означенную привилегию за пределы Белорусского правительства, на наместничество Екатеринославское и Таврическую область», т. е. недавно аннексированная территория Новороссии, где Правительство стремилось заселить пустынные степи.