История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Статьи этой антисемитской «конституции» нашли свое воплощение и в «Литовском статуте», обнародованном в 1566 г. держать домашних христиан веры и занимать должности среди христиан, причем последние два ограничения распространялись на татар и других «неверных». Средневековые наветы нашли благоприятную почву даже в Литве. В 1564 году в Бельске был казнен еврей по обвинению в убийстве христианской девушки, хотя несчастная жертва громко заявляла о своей невиновности со ступенек эшафота. Не было и попыток провести подобные испытания в других населенных пунктах Литвы. Чтобы положить конец агитации фанатиков и мракобесов, король издал два указа, в 1564 и 1566 годах, в которых местным властям строго предписывалось не возбуждать дела против евреев по обвинению в ритуальных убийствах или осквернении воинств. Сигизмунд Август заявляет, что опыт и заявления папы доказали беспочвенность таких обвинений; что, в соответствии с древними еврейскими привилегиями, все такие обвинения должны быть подтверждены показаниями четырех христианских и трех еврейских свидетелей, и что, наконец, юрисдикция во всех таких случаях принадлежит самому королю и его Совету на Генеральном сейме.

Вскоре после этого, в 1569 году, между Литвой и Короной, или собственно Польшей, было заключено соглашение, известное как «Люблинская уния», предусматривающее более тесное административное и законодательное сотрудничество между двумя странами. Это привело к согласованию конституционного законодательства обеих частей «республики»[24], что, в свою очередь, пагубно сказалось на положении евреев Литвы. Последняя страна постепенно втягивалась в общее течение польской политики и, следовательно, отошла от патриархального порядка вещей, создававшего благополучие евреев во времена Витовта. Сигизмунд Август умер в 1572 году, через три года после заключения Люблинской унии. У иудеев были веские причины оплакивать потерю этого Царя, который был их главным защитником. Его смерть знаменует собой угасание династии Ягелло, и в истории Польши начинается новая глава, «выборный период», когда короли избираются голосованием. После затяжного междуцарствия шляхта избрала французского принца Генриха Валуа (1574 г.), одного из зачинщиков Варфоломеевской расправы. Эти выборы сильно встревожили евреев и либерально настроенных поляков, которые предчувствовали возрождение клерикализма; но их опасения вскоре рассеялись. После нескольких месяцев пребывания в Польше Генрих бежал на родину, чтобы принять французскую корону после смерти своего брата Карла IX. Трон Польши по всенародному голосованию перешел к Стефану Баторию (1576-1586), доблестному и просвещенному венгерскому герцогу. Его краткое правление, знаменующее конец «золотого века» польской истории, ознаменовалось несколькими актами правосудия по отношению к евреям. В 1576 г. Стефан Баторий издал два указа, строго запрещавших привлекать к ответственности евреев по обвинению в ритуальном убийстве или святотатстве, ввиду признанной ложности этих обвинений[25] и сопутствующих им народных волнений.

Стефан Баторий пошел еще дальше, выдвинув принцип, согласно которому евреи в силу своей полезности для страны благодаря своей коммерческой деятельности имели право на такое же обращение, как и соответствующие христианские поместья. Ратифицируя старые хартии, он добавил ряд привилегий, касающихся, в частности, свободы торговли. Король поручил воеводам охранять законные интересы евреев от посягательств магистратов и профсоюзов, которые всячески препятствовали им в занятиях ремеслами и ремеслами.

Стефан Баторий вмешался от имени евреев Познани, которые долгое время находились под притеснением враждебной магистратуры. Оставив в стороне драконовские постановления отцов города, торговых соперников евреев, он разрешил последним арендовать торговые помещения во всех частях города и заниматься своей торговлей даже в дни христианских праздников. Предвидя возможность ответных мер со стороны горожан, король возложил на магистратуру обязанность охранять неприкосновенность жизни и имущества в городе, рискуя подвергнуться в случае небрежности строжайшим наказаниям (1577 г.). Однако все эти предупреждения были бессильны предотвратить катастрофу. Через три месяца после обнародования королевского указа еврейский квартал в Позене подвергся нападению толпы, которая разграбила еврейское имущество и убила несколько евреев. Якобы бунт был начат из-за отказа иудеев позволить одному из их единоверцев, готовившемуся принять крещение, встретиться с женой. На самом деле это было не чем иным, как предлогом. Нападение было подготовлено купцами-христианами, которые не могли смириться с расширением торговых прав своих конкурентов. Баторий наложил на познанскую магистратуру большой штраф за то, что она не прекратила беспорядков. Только когда члены магистрата заявили под присягой, что они совершенно не знали о заговоре, штраф был отменен.