История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

В авангарде публицистов менее теоретического склада стоял талантливый Наум Соколов, редактор варшавской газеты «Ха-Цефира», который после некоторых колебаний влился в ряды политического сионизма. На границе между журналистикой и литературной критикой наиболее заметными фигурами были Давид Фришман и Михей Иосиф Бердычевский. Первый подчеркивал в своих блестящих литературных очерках необходимость «европеизации» иудаизма, а второй отстаивал дело ницшеанства, протестуя против подавления «человека» в «еврее», против преобладания духовного над материал в учении иудаизма. Бердычевский также является автором ряда зарисовок, изображающих трагический раздвоение души еврейского интеллигента и примитивную стройность старого хасидского мира.

В области еврейской художественной литературы С.Я. Абрамович, известный под псевдонимом Менделе Мохер Сфорим, писатель «Эпохи реформ», остался по-прежнему признанным лидером. Творческая энергия этого автора, с равным мастерством владевшего и народным, и народным языком, достигла еще больших высот в период нового еврейского мученичества. Его роман Wunschfingerl «Кольцо желаний», который первоначально был написан на идиш, а в его еврейской версии превратился в большой том «Бе-Эмек ха-Баха» «В долине слез» (1897–1907 гг.).), представляет собой великую эпопею, изображающую еврейскую жизнь во времена мрачного царствования Николая I и «Эпоху Просвещения» при Александре II. Серия очерков, отмеченных неподражаемым юмором, изображает распад старого быта под влиянием погромов 1881 года и последующей эмиграции из России («Бимэ ха-Рааш», «В бурные дни» и др.). Его автобиографическая серия (Байямим Хахем, «В те дни») и его незавершенный «Шлойме реб Хаимс» («Соломон, сын Хаима») раскрывают силу редкого психологического анализа.

Литературная деятельность Абрамовича, продолжавшаяся более полувека, принесла ему титул «дедушки новоеврейской литературы» (Der Zeide). Ему посчастливилось стать свидетелем блестящих успехов его «сыновей и внуков», которые постепенно выходили на первый план, особенно в еврейской литературе. Его младший современник, Исаак Лейб Перес, в первый период своей литературной деятельности писал остроумные рассказы, изображающие жизнь еврейских масс в Польше и отличающиеся мощным реализмом, часто с оттенком сатиры (его серии Reisebilder, «Travel Pictures» и другие зарисовки, написанные в основном в девяностые годы). Позже Перес все больше и больше склонялся к современному литературному символизму, черпая вдохновение в основном из мистических легенд хасидов (его серия «Хасидский язык», которая впоследствии была расширена до двух томов под названием «Volkstumliche»). Geschichten, «Популярные рассказы», 1909 г.).

К концу века талант великого еврейского юмориста Шалом-Алейхема (С. Рабиновича) достиг своего полного расцвета. Особенно ему удалось виртуозно обрисовать тип люфтменша черты оседлости, который постоянно охотится за куском хлеба, цепляется за каждую возможную профессию и живет иллюзиями (его зарисовки Менахем Мендель). Используя просторечие с его характерными идиомами и остротами в качестве средства выражения, Шалом-Алейхем рисует картины «Маленьких людей» русского гетто (его серия «Клейн Меншелех»), описывает радости и печали их детей (Маассиос фар Юдише). Киндера, «Рассказы для еврейских детей»), и вкладывает в уста бесхитростного философа гетто, «Тевье (Тобиаса) Молочника», душераздирающую эпопею о великих потрясениях в этом укромном мирке (серия зарисовки под названием Тевье Дер Мильчигер). К этим большим звездам на небосклоне еврейской художественной литературы можно добавить множество меньших светил, которые пишут на обновленном древнем языке нации или на народном языке масс — идише.

Литературное возрождение с особой силой проявилось в области поэзии. В начале девяностых замолчал голос Иуды Лейба Гордона, поэта «Эпохи реформ» (умер в 1892 г.). Певец народной печали Симон Фруг, увлекшись новыми идеями сионизма, стал петь своих «Сионидов» на русском языке, сочиняя при этом для масс звонкие стихи на идиш, хотя ни один из них не раскрывает поэтического очарования его старых национальных элегий.