История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

(«Русская жизнь») петербургская газета, далеко не проеврейская, опубликовала ряд душераздирающих фактов, иллюстрирующих суды над объявленными вне закона евреями в Москве. В ней рассказывалось о молодом талантливом еврее, который содержал себя и свою семью работой в московской газете и, не имея права на жительство в этом городе, имел обыкновение спасаться от ночных облав полиции тем, что скрывался по сигналу. своего хозяина, в шкафу. Многие евреи, жившие честно в поте лица, были безжалостно высланы полицией, когда в их свидетельствах о проживании содержалась хоть малейшая техническая неточность. В качестве иллюстрации «религиозной свободы» евреев в более узком смысле слова газета упомянула тот факт, что после открытия в Москве новой синагоги, вмещавшей пятьсот молящихся, полиция приказала закрыть все храмы. другие молитвенные дома, насчитывавшие двадцать, которые посетило около десяти тысяч человек.

Губернатор Санкт-Петербурга Грессер регулярно насмехался над евреями. Одним из его указов предписывалось, чтобы в вывесках на лавках и мастерских, принадлежащих евреям, были указаны не только фамилии их владельцев, но и их полные имена, а также имена их отцов, точно так, как они написаны в их паспортах, «с целью предотвращения возможных недоразумений». Целью этого постановления было дать возможность христианской публике бойкотировать еврейские магазины и, кроме того, высмеивать имена владельцев, которые, как правило, были изуродованы в российских реестрах и паспортах до смешного. полуграмотными служащими.

Постановление Грессера было издано 17 ноября 1890 года, за несколько дней до митинга протеста в Лондоне. Так как русское правительство в то время уверяло Европу, что евреи особенно счастливы в России, то постановление не было опубликовано в газетах, но тем не менее применялось тайно. Еврейские кладовщики, осознавшие злой умысел нового указа, постарались свести к минимуму нанесенный им ущерб, написав свои имена маленькими буквами, чтобы не попадаться на глаза русским антисемитам. В этой связи Грессер поручил полицейским чиновникам (в марте 1891 г.) проследить за тем, чтобы еврейские имена на вывесках магазинов были указаны «четко и на видном месте, в соответствии с предписанными рисунками» и «немедленно сообщать» ему о любых попытка нарушить закон. Так отреагировал Петербург на крики возмущения, раздавшиеся в то время по Европе и Америке.

ГЛАВА XXIX. ИЗГНАНИЕ ИЗ МОСКВЫ

1. ПОДГОТОВКА УДАРА

Наступил 1891 год. Воздух был полон злых предчувствий. В уединенных правительственных канцеляриях Санкт-Петербурга антиеврейские заговорщики усердно трудились, готовясь нанести новый удар по измученному народу. Тайный комитет при Министерстве внутренних дел под председательством Плеве занимался подготовкой чудовищного проведения еврейских контрреформ, которые фактически были направлены на отмену привилегий, дарованных некоторым категориям евреев Александром II. Главная цель предлагаемого постановления заключалась в том, чтобы захлопнуть двери во внутренние дела России, приоткрытые законами 1859 и 1865 годов, лишив привилегию проживания вне черты оседлости, которую эти законы даровали еврейским купцам первой гильдии и ремесленников при соблюдении ряда обременительных условий.

Первой целью реакционных заговорщиков было избавиться от тех «привилегированных» евреев, которые жили в двух российских столицах. В св.

В Санкт-Петербурге эта цель должна была быть достигнута упомянутыми выше эдиктами Грессера, за которыми последовали другие столь же беспокоящие правила. В феврале 1891 г. петербургский губернатор приказал полиции «проверить род торговли», которой занимались еврейские ремесленники Петербурга, с целью изгнания из города и конфискации товаров всех тех, кто следует ловить изделиями, не изготовленными ими самими. За этим приказом последовало большое количество изгнаний. Однако главный удар должен был прийтись на Москву.

Древняя московская столица переживала большие перемены. Пост московского генерал-губернатора, который занимал граф Долгорукий, в феврале 1891 года был возложен на брата царя, великого князя Сергия. Великий князь, пользующийся незавидной репутацией в игорных кругах обеих столиц, не был отягощен никакими сознательно сформулированными политическими принципами. Но этот недостаток восполнялся его непоколебимой верностью политическим и религиозным предрассудкам своего окружения, среди которых видное место занимала слепая ненависть к иудаизму. Русская общественность была склонна придавать исключительное значение назначению брата царя. По общему мнению, его избрание должно было послужить предварительным шагом к переносу столицы империи из Санкт-Петербурга.

Петербурга в Москву, символизируя возвращение «домой» — к старомосковским политическим идеалам. Почти излишне добавлять, что задуманное изменение сделало необходимым очистить древнюю столицу от ее еврейских жителей.