История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Осенью 1903 года судебное следствие по делу о весеннем погроме в Кишиневе подходило к концу. Следствие велось с целью уничтожения следов преднамеренной организации погрома. Представители государственной власти и высших сословий, чье соучастие в кишиневской резне было ясно установлено, были тщательно устранены от суда, и только наемные убийцы и грабители из низших сословий, насчитывавшие около четырехсот человек, предстали перед судом. Боясь, как бы страшная правда не просочилась в суд, Министерство юстиции распорядилось, чтобы дело рассматривалось в закрытом режиме. Этим актом окровавленное русское правительство заранее отказалось реабилитироваться перед цивилизованным миром, видевшим в нем зачинщика катастрофы.

В судебном процессе, эхо которого проникало за стены закрытого зала суда, выступали защитники из числа лучших представителей российской адвокатуры (Карабчевский, Соколов и др. христиане, и евреи Грузенберг, Калманович и др.) удалось доказать, что заключенные в тюрьме были лишь слепыми орудиями в совершении преступления, тогда как организаторы бойни и зачинщики толпы избегали правосудия.[95] Они потребовали докопаться до сути дела. Суд отклонил их требование, после чего адвокаты, изложив свои доводы, один за другим удалились из зала суда.[96] Единственными защитниками остались антисемит Шмаков и другие искренние защитники кишиневской резни, которые видели в последней проявление чести и совести русского народа. В конце концов суд приговорил десяток убийц и погромщиков первой группы к каторжным работам или каторжным работам, отклонив при этом гражданские иски о возмещении ущерба, предъявленные евреями.

Через полгода кишиневское дело предстало перед Сенатом, евреи явились жалобщиками на губернатора фон Раабена (уволенного после погрома), вице-губернатора Устругова и кишиневского полицмейстера, на которых возложили ответственность. Подсудимые-бюрократы цинично заявляли, «что убытки, понесенные евреями, многократно покрываются вкладами из России, Западной Европы и Америки». Все красноречие известного юриста Винавера и его сподвижников не убедили судей Сената, и ходатайство о возмещении ущерба было отклонено. Правительство не желало создавать прецедент компенсации жертвам погрома из государственных средств, ибо «это могло бы поставить представителей администрации в безвыходное положение», как с наивной откровенностью заявлял фон Раабен, поскольку могла возникнуть необходимость увеличивать имперский бюджет на несколько миллионов рублей в год.

В разгар этих ужасных процессов Плеве задумал план «урегулирования законодательства о евреях». В августе 1903 г. он разослал губернаторам циркуляр, призывая их, ввиду чрезвычайно сложного и запутанного состояния русских законов, касающихся евреев, указать пути и средства «приведения в надлежащий порядок этих законодательных актов». и в максимально гармоничную систему». В ответ на этот циркуляр виленский губернатор Пален представил обширный меморандум, в котором указывал, что все ограничительные законы в пределах черты оседлости должны быть отменены по причине их пагубного политического влияния, так как они загоняли евреев в ряды нищих или революционеров. Вместе с тем он предлагал сохранить репрессивные меры «против проявления пагубных свойств иудаизма со стороны отдельных лиц», а также исключить еврейскую молодежь из христианских школ и учредить для них специальные начальные и промежуточные школы при надзор за учителями-христианами. Несколько других губернаторов, в том числе новый губернатор Бессарабии Урусов, также высказались за смягчение репрессивной политики в отношении евреев.

В январе 1904 года комитет губернаторов и нескольких высокопоставленных чиновников, представляющих министерство внутренних дел, собрался для рассмотрения еврейского вопроса. С самого начала участникам конференции дали понять, что в «высших сферах» всякая мысль о малейшем смягчении положения еврейства табуирована. Единственный либеральный член комитета, губернатор Урусов, заявлял впоследствии, что после кишиневского погрома и поднятой им агитации «совершенно осязаемо чувствовалось недружественное отношение высших сфер к евреям», — иначе говоря, что ненависть к евреев разделял лично царь и его камарилья. Поэтому комитет занялся не реформированием еврейского законодательства, а скорее систематизацией антиеврейского свода законов. Его работы были прерваны началом русско-японской войны 27 января 1904 года.

3. Евреи в русско-японской войне

На следующий день после объявления войны орган русского еврейства «Восход» писал следующее: