История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Вскоре после этого, 6 августа 1905 г., была обнародована так называемая «булыгинская конституция», предусматривавшая усеченную имперскую думу с системой представительства, основанной на сословном цензе и ограниченной совещательными функциями, но без каких-либо ограничений в части избирательного права. евреев беспокоило. «Теперь, — писал «Восход», — еврей имеет право быть народным представителем, но не имеет права проживать в том месте, где собирается Государственная Дума, — в столице». Русское еврейство, за исключением своего левого крыла, было готово начать избирательную кампанию, чтобы послать своих представителей в эту изуродованную Думу, в надежде добиться через нее более совершенной формы представительства, когда бурный ход событий выдвинули новые угрожающие вопросы. Эта подделка национального парламента не удовлетворила русскую демократию, и борьба с правительством разгорелась с новой силой. Бурные политические собрания прошли в университетах и других вузах, которым указом от 27 августа было предоставлено академическое самоуправление. Автономные профессорские советы стали принимать студентов-евреев в школы без какого-либо ограничительного процента, и волна взволнованной еврейской молодежи была втянута в бурлящее море русского студенчества. Последовала новая череда забастовок, организованных студентами, рабочими и железнодорожниками. Всеобщая русская забастовка тщательно готовилась как последнее средство борьбы за демократическую конституцию. Армия освободительного движения устраивала бескровную революцию, временную остановку всех железнодорожных перевозок и всякой другой деятельности в стране в надежде принудить царизм к акту самоотречения и провозглашению гражданских свобод.

Сентябрь и начало октября прошли в этих лихорадочных приготовлениях, но в то же время черная армия абсолютизма готовила свои приготовления к кровавой контрреволюции, к регулярным Варфоломеевским ночам, направленным против участников в освободительном движении, особенно против евреев. Планы освободительной армии были известны всем, но страшные замыслы темных сил реакции тщательно скрывались. Только когда кровавая затея была свершена, можно было раскрыть нити преступной погромной организации, ведущей из дворцов царя и высших государственных санов через Департамент полиции в трущобы убийц и хулиганов. В разоблачениях, сделанных Львовым в ноябре 1905 г. в его докладной записке председателю Совета Министров Витте, чиновники из ближайшего окружения Николая II. были названы организаторы октябрьских погромов. Это был «патриотический» генерал Богданович в Петербурге, действовавший по благословению архиепископа Владимира и при содействии императорской камарильи и многих губернаторов и генерал-губернаторов в губерниях. В сентябре месяце по всей России были организованы «боевые отряды» черносотенцев, численность которых, как хвастался Богданович в высших правительственных кругах, достигала ста тысяч. В каждом городе были тщательно подготовлены и назначены роли, которые должны были разыгрываться администраторами, полицией и погромщиками из местного сброда. Воззвания о погромах печатались открыто; «Производственный» центр этой пропагандистской литературы, как впоследствии обнаружил в Госдуме депутат Урусов (бывший помощник министра внутренних дел), располагался в типографии Полицейского департамента. Не может быть сомнения, что царь был знаком если не со всеми подробностями этих приготовлений, то, по крайней мере, с общим планом организации контрреволюции посредством тщательно спланированных расправ, главными жертвами которых должны были стать евреи. Миллионы рублей на организацию погромов были выделены из секретного десятимиллионного фонда, распоряжение которым целиком находилось в руках царя.

Таковы были условия, предвещавшие октябрь 1905 года. В первые дни месяца началась забастовка железнодорожников; к середине месяца она уже охватила всю страну, сопровождаясь в промышленных центрах всеобщей забастовкой во всех сферах производства. Во многих городах произошли столкновения между революционерами и военными. Сначала правительство сделало попытку прибегнуть к угрозам, и по всей России разнесся кровожадный клич полицмейстера Трепова: «Патронов не жалеть!» Но в последний момент самодержавие отшатнулось перед революционной бурей и сдалось. 17 октября был издан Высочайший манифест, торжественно обещавший даровать русскому народу все гражданские свободы — неприкосновенность личности, свободу совести, свободу слова, собраний и организаций, а также законодательную Думу, в которую вошли представители всех сословий. население должно было иметь право голоса. Однако в манифесте не говорилось ни о равенстве всех граждан перед законом, ни о предоставлении равных прав различным национальностям, и даже в сопроводительном меморандуме премьера Витте, автора постановления от 17 октября, было устранено в нескольких туманных фразах.