История Европы. Том 1. Древняя Европа

На противоположном берегу Днестровского лимана находился небольшой древнегреческий город Никоний. Основанный около середины VI в. до н.э., этот город превратился к середине IV в. до н.э. в важный центр транзитной торговли различных эллинских центров с Ольвией и местными племенами Поднестровья и Побужья. Однако в III в. до н.э. Никоний теряет свое значение, так как ведущая роль в осуществлении контактов Нижнего Поднестровья с античным миром переходит к Тире. К концу столетия Никоний приходит в упадок, а во второй половине II в. до н.э. жизнь там почти затухает.

Как и в Поднестровье, на территории Нижнего Побужья, где расположена Ольвия, обстановка в III в. до н.э. сложилась крайне тяжелая. Под натиском варварских племен положение в городе и хоре чрезвычайно ухудшилось. В районе Березанского, на северо-западном берегу Днепровского и западном побережье Бугского лиманов около 250-240 гг. погибли аграрные поселения, что сказалось на общем уровне экономики полиса. До первой половины II в. до н.э. продолжалась жизнь только на поселениях восточного берега Бугского лимана. Упадок хоры Ольвии связан с нападением сарматов, скифов, галатов. Положение усугублялось тем, что миксэллины, которые обитали по границам хоры, не оказали ольвиополитам той действенной помощи, которую они обычно предоставляли в случае внешней опасности.

О тяжелом экономическом и финансовом положении Ольвии говорит понижение в середине — третьей четверти III в. до н.э. почти вдвое веса традиционной ольвийской медной монеты — борисфенов, а затем и полное прекращение их выпуска. Стремясь поправить финансовые дела, ольвийские монетарии учащали выпуск медной монеты, но это не покрывалось необходимым запасом золота, которого становилось все меньше. Отсюда постепенное обесценивание медных монет, увеличение их количества в обращении, частые перечеканки и надчеканки во второй половине III в. до н.э.

Ольвийские декреты этого времени в честь Протогена и Антестерия рисуют картину кризиса Ольвийского полиса, обостренного внутриполитической борьбой различных группировок, волнениями рабского и полузависимого населения, внешней угрозой со стороны варварского окружения. В городе не хватало хлеба, казна опустела, флот Ольвии находился в плачевном состоянии, и только деятельная помощь зажиточных граждан помогала городу в снабжении продовольствием, починке кораблей и т.п. Социальные противоречия в полисе в III в. до н.э. обострились в результате концентрации средств в руках богатых лиц и быстрого разорения широких слоев населения.

В III-II вв. Ольвия поддерживала связи с другими полисами — Родосом, Херсонесом, Каллатисом и др., во II в. до н.э. она завязала отношения со Скифским царством в Крыму, активно проникая на северо-западное побережье, отвоеванное скифами у Херсонеса. Лишившись возможности эксплуатировать свои хлебородные земли вследствие упадка хоры в III — начале II в. до н.э., ольвиополиты спешили поживиться в Западной Тавриде, хлебной житнице Херсонеса. Это облегчалось тем, что во второй половине II в. до н.э. Ольвия вынуждена была подчиниться скифскому царю Скилуру.

Сокращение торговой деятельности и ухудшение взаимоотношений со скифами способствовали включению Ольвии в державу Митридата VI. На рубеже II-I вв. до н.э. там находился гарнизон понтийских войск (IOSPE I², 35). Зависимость Ольвии от Митридата особенно усилилась после войн понтийских полководцев Диофанта и Неоптолема со скифами в начале I в. до н.э. Но подчинялась Ольвия Митридату, очевидно, только до конца 70-х годов I в. до н.э., когда влияние там понтийского царя ослабело. В 48 г. до н.э., лишенный внешней защиты, город оказался жертвой агрессивной политики гетского царя Буребисты и был полностью разрушен.