История Европы. Том 1. Древняя Европа

  Многие исследователи считают, что греческий полис в IV в. до н.э., римская цивитас в I в. до н.э. приходят в состояние кризиса, что было одной из важных причин возникновения античных монархий: эллинистических царств, Римской империи. До недавнего времени одним из капитальных признаков кризиса греческого полиса (отчасти по аналогии с Римом) считали обезземеливание крестьян и концентрацию земельной собственности. Однако последние исследования показали, что по крайней мере в Аттике даже считавшиеся крупными имения были невелики, а среднезажиточное крестьянское население оставалось многочисленным. Другие кризисные явления видят в развитии товарно-денежных отношений, рабства, возрастании в экономике роли лиц, не принадлежавших к гражданству, в некотором нарушении взаимосвязи прав гражданства с правом владения землей на территории полиса, в ослаблении полисного патриотизма, что вело к замене ополчения граждан наемниками, в обострении борьбы между демократией и олигархией, в стремлении к более широким межполисным объединениям вплоть до готовности войти в состав эллинистического царства, хотя, и войдя в него, полисы и их союзы старались сохранить известную независимость и автаркию. Однако не все историки считают, что такие явления можно безоговорочно считать симптомами кризиса полиса, если говорить не о каком-либо отдельно взятом полисе, который мог прийти в упадок, а о гражданской общине как основной структурной единице античного мира. Некие изменения в полисе, как и во всяком «социальном организме», шли непрерывно, но были ли они в IV в. до н.э. достаточно коренными, чтобы можно было говорить о кризисе? Само понятие кризиса в применении к обществу, не кризиса временного и преодолеваемого без изменений сущности общества, а кризиса в его рамках непреодолимого, видимо, предполагает переход ряда присущих обществу базисных и надстроечных характеристик в их противоположность (как, например, при империализме как кризисной стадии капитализма). Как расценить кризис полиса в IV в. до н.э. с такой точки зрения? Нельзя же учитывать, что античная гражданская община оставалась ведущим образованием и в эллинистических царствах, и в Римской империи. Правда, она уже потеряла политическую независимость. Но решающим это соображение может быть, если определять полис в первую очередь как «город-государство». Такое определение, однако, не передает специфику полиса. Во-первых, неясен вопрос, в какой мере греческую и римскую общину в период их расцвета можно в полной мере считать государством. Во-вторых, города-государства были на древнем Востоке, в средние века, их считают возможным видеть у древних майя, у йорубов, так что такое определение может быть приложено к ряду городов любого докапиталистического общества, оно ничего не говорит о его характере, а специфика общества исчезает. Но если исходить из вышеприведенных обязательных признаков античного города, то они, хотя и с теми или иными модификациями, сохраняются до полного разложения античного мира, и самое умножение числа городов в разных районах было надежнейшим свидетельством распространения в них античного способа производства и античной культуры. Что касается Рима, то он действительно перестал быть гражданской общиной с размыванием крестьянства, бывшего ее основной опорой, с распространением римского гражданства на всю Италию, с превращением Рима в столицу мировой державы. Но и ее оплотом были распространявшиеся по провинциям городские общины, копировавшие по их социально-экономическому и политическому строю римскую цивитас. Видимо, для Греции следует различать политический кризис классического независимого полиса, сопровождавшийся обострением имущественного неравенства и борьбы между различными социальными слоями, выступавшими одни за олигархию, другие за расширение демократии, за сохранение или преодоление полисной автаркии, и экономическое положение в полисе, которое могло даже улучшиться за счет роста производительных сил, дальнейшего разделения труда, применения труда рабов на наиболее трудоемких работах (например, в рудниках), расширения торговых связей. Но, повторяем, вопрос о кризисе полиса остается дискуссионным.