История фашизма в Западной Европе

В нашем распоряжении, к сожалению, нет полных данных о численности лиц, входивших во все составлявшие массовую опору НСДАП организации. Но несомненно одно: после установления фашистской диктатуры это число росло. Достаточно сказать, что если в штурмовых отрядах на 30 января 1933 г. насчитывалось 500 тыс., то на 1 января 1935 г. — 3543 тыс. В отрядах «СС» на 30 января 1933 г. — 52 тыс., в январе 1937 г. — 210 тыс., к началу войны — около 260 тыс.[536] Организация нацистской молодежи «Гитлер-югенд», объединявшая в 1932 г. 100 тыс., в конце 1934 г. достигла 3,5 млн., а к концу 1938 г. — 8,7 млн. Число членов «Германского трудового фронта» в момент создания — 8 млн., в 1934 г. — 14 млн., к началу войны доходило до 22 млн. человек[537]. Эта массовость, которой особенно похвалялись нацисты, объяснялась тем, что все рабочие обязаны были вступить в «Германский трудовой фронт». Каждого немца, в зависимости от профессии, возраста и пола, фашисты старались уловить в одну из своих организаций. Так самыми низкими средствами — от демагогии и лжи до создания психоза среди населения, от запугивания до карательных мер — НСДАП сформировала и поставила на службу интересам монополистического капитала широко разветвленную сеть своих организаций.

На основе законов о восстановлении профессионального чиновничества от 7 апреля 1933 г.[538] и об унификации земель с рейхом, о котором говорилось выше, в апреле 1933 г. но всей стране была проведена жесточайшая чистка государственного аппарата от демократических и ненацистских социальных сил. На ключевые позиции были поставлены «надежные» члены НСДАП. Над теми, кого подозревали в нелояльности к фашистскому режиму, была установлена слежка. Вот тогда-то и началось массовое вступление чиновников в НСДАП. Нацисты стремились к тотальному овладению государственным аппаратом. И это им в значительной степени удалось.

Чистка и последующие мероприятия положили начало процессу заполнения государственного аппарата членами НСДАП. Так, уже на 1 января 1935 г. члены нацистской партии составляли среди высших начальников служб государственного значения 62,8%, служб коммунального управления — 60,7 (в том числе в городах — 78,2 и в сельской местности — 59,9) ; в целом среди верхушки государственного аппарата их доля составляла 60,7%[539]. Таким образом, менее чем за два года фашистской диктатуры почти 2/3 высших государственных постов заняли нацисты.

Процесс сращивания государственного аппарата с нацистской партией был особенно заметен на организации СС. По мере усиления террористических функций НСДАП черпая гвардия германского фашизма — эсэсовцы последовательно проникали в различные звенья государственного аппарата и устанавливали над ними контроль. Особенно возросло значение самого кровавого подразделения СС — службы безопасности (СД), являвшейся своеобразной партийной полицией[540].

Уничтожение демократических завоеваний, широкое применение насильственных методов в политической и экономической жизни, непомерный рост полицейских функций государства, осуществление перевооружения и военно-хозяйственной мобилизации, о чем будет сказано ниже, привели к гипертрофии фашистского государственного аппарата. Общее число чиновников и служащих возросло в 1939 г., например по сравнению с 1933 г., на 869,5 тыс. человек[541].

Расширялись и пропагандистские функции НСДАП. Ее важной задачей стало установление тотального контроля над формированием мировоззрения и развитие его в направлении, необходимом монополистическому капиталу. Для подведения под пропаганду государственных основ 13 марта 1933 г. указом президента было образовано пресловутое министерство пропаганды[542] во главе с Геббельсом, сохранившим за собой и пост руководителя отдела пропаганды НСДАП. Задачи министерства должен был определить рейхсканцлер, иными словами, фюрер НСДАП Гитлер. С созданием министерства все средства массового влияния стали концентрироваться под эгидой НСДАП.

Содержание, стиль и методы нацистской пропаганды отличались лживостью, грубостью, примитивизмом. Руководящим принципом продолжало оставаться утверждение Гитлера в «Майн кампф» о том, что «при помощи умелого и длительного применения пропаганды можно представить народу даже небо адом и, наоборот, самую убогую жизнь представить как рай»[543].